Введение

В 1921 г. исполняется 100 лет Монгольской революции, которая была обусловлена всем ходом исторического развития страны. Она явилась закономерным результатом длительной борьбы монгольского народа за национальное и социальное освобождение. В то же время Монгольская революция — это проблема революционизации всего монгольского мира в первой четверти XX в. И потому событие вековой давности, несомненно, выходит за рамки локального процесса, а значит, его следует рассматривать в русле транснациональной истории монгольского мира [Курас 20166]. Именно поэтому у истоков революции стояли не только монгольские революционеры и, прежде всего, знаменитая монгольская семерка: С. Данзан, X. Чойбалсан, Д. Бодоо, Д. Чагдаржав, Д. Сухэ-Батор, Д. Догсом и Д. Посол, вклад которых в революцию и национально-государственное строительство Монголии получил достойное освещение в монгольской историографии [Хишигт 2011]. Деятельность российских партийных функционеров, коминтерновцев, дипломатов и бурятских национальных демократов, сыгравших большую роль в Монгольской революции, также получила высокую оценку в научной исторической литературе. При этом особенно выделяется организационная и практическая деятельность Б. 3. Шумяц- кого и Э.-Д. Ринчино [Жабаева 2001; Курас 2016а; Курас 2017]. Однако вне поля зрения оказалась жизнь и деятельность советского дипломата, первого уполномоченного Народного комиссариата иностранных дел (далее — НКИД) РСФСР в Монголии Отто Ивановича Макете пека, внесшего существенный вклад в осуществление Монгольской революции 1921 г., что было отмечено высокой правительственной наградой Монголии — Орденом Красного Знамени МНР [ГА РФ. Ф. 10035. On. 1. Д. П-61825. Л. 5]. Статья посвящена изучению деятельности О. И. Макстенека на должности уполномоченного НКИД РСФСР в Монголии с июня 1920 по март 1921 гг. Для ее решения ставятся следующие задачи: 1) освещение политической ситуации в Монголии и сопредельных регионах — Дальнем Востоке и Забайкалье (по данным О. И. Макстенека); 2) ввод в научный оборот архивных сведений об информационной, организационной, дипломатической, политической и экономической деятельности О. И. Макстенека.

Основная часть

В июне 1920 г. в пограничном городе Троицкосавске начало работать представительство НКИД Советской России в Монголии. Уполномоченным НКИД РСФСР в Монголии был назначен О. И. Макстенек. Однако он не был пропущен китайскими оккупационными властями в Ургу и был вынужден остановиться на границе, в Троицкосавске. Обосновавшись здесь, дипломат приступил к налаживанию контактов с монгольскими революционерами и организации их связи с представителями Советской власти и Коминтерна в Сибири.

Современная российская историография имеет в своем активе лишь разрозненные документы о жизни и деятельности О. И. Макстенека. Среди них:

• «Мартиролог жертв политических репрессий, расстрелянных и захороненных в Москве и Московской области в 1918- 1953 гг.», где ни единым словом не упомянута работа О. И. Макстенека на посту дипломата [Мартиролог];


• дело по обвинению Макстенека Отто Ивановича по ст. 58-10-11 УК РСФСР, находящееся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации [ГА РФ. Ф. 10035. Он. 1. Д. П-61825. 50 л.];


• двухтомный сборник документов, посвященный российско-монгольскому военному сотрудничеству в 1911-1946 гг., где опубликована оперативная информация за подписью О. И. Макстенека в адрес ответственных работников НКИД РСФСР и Восточного отдела Коминтерна по монгольскому вопросу [Российско-монгольское... 2019а; Российско-монгольское... 20196];


• воспоминания видного советского дипломата-китаиста М. И. Казанина с описанием внешности О. И. Макстенека [Каза- инн 2009];


• описание внешности российского дипломата мы также находим в работе одного из архитекторов Монгольской революции, видного государственного деятеля и военачальника X Чойбалсана [Чойбалсан, Посол, Демид 1979: 12].

На сегодня российская историография располагает пока единственной публикацией авторов настоящей статьи, посвященной непосредственно дипломатической деятельности О. И. Макстенека на посту Уполномоченного НКИД РСФСР в Монголии [Курас, Цыбенов 2020].

Все это подвело нас к мысли о необходимости опубликования в полном объеме уникального документа «Итоги деятельности уполномоченного Наркоминдел в Монголии О. И. Макстенек за время с 1-го июня 1920 г. по март 1921 г.», подготовленного лично Отто Ивановичем. Документ дает полное представление обо всем объеме работы по информационному обеспечению директивных органов Советской России о положении в Китае и Монголии, организационной, дипломатической, политической и экономической работе, которую советский дипломат осуществлял в течение 10 месяцев на посту Уполномоченного.

Заверенная копия отчета О. И. Макстенека находится на хранении в архиве Министерства иностранных дел Монголии [Архив МИД Монголии. Ф. 495. Он. 152. Д. 9. Л. 45-57].

Документ «Отчет О. И. Макстенека с 1 июня 1920 г. по март 1921 г.¹Документ приводится в соответствии с источником: орфография и пунктуация сохранены. Дополнения авторов статьи к тексту документа указываются в квадратных скобках.»

Введение. Революционное движение, захватившее вширь и вглубь всю Россию, неминуемо должно было отвлечь ее внимание от ее окраин, чем, конечно, воспользовались ее соседи с капиталистическими правительствами. Давно уже Китай соперничает с Россией за первенство влияния в Монголии и неуклонно следили соперницы друг за другом, пользуясь всяким случаем, чтобы укрепить свой авторитет в этой обширной и богатой сырьем стране. И, конечно, не с радостью встретил Китай инсценированную русскую декларацию об автономии Монголии, ибо Китаю было хорошо известны те автономии, каковые исходят от царей и королей. Китай понимал, что за автономией кроется внедрение русского экономического влияния в Монголии и, следовательно, вытеснение китайского. Китай занял выжидательное положение. И ждать пришлось недолго. Коренная ломка русского государственного строя, внешняя и внутренняя война не давали возможности заботиться об окраинах и предоставляли полную свободу действий всем тем, кто пожелал бы воспользоваться временной слабостью России. Китаю не трудно было покончить с той не большой автономией, каковая была введена в Монголии Россией, и также не трудно было Китаю при посредстве грубой силы покончитъ со всеми русскими экономическими завоеваниями в Монголии в сравнительно в короткий срок.

Между тем в настоящее время экономическое положение на Дальнем Востоке создалось именно таковым, что Монголия должна бытъ включена в цепь хозяйственной жизни всей этой обширной окраины и, следовательно, выпадение какого-либо звена неуклонно поведет к расстройству всего экономического аппарата данной области. Вывод ясен и только один — без Монголии, без ее сырья и ее рынка Дальний Восток обречен на жалкое существование. Таково было общее понимание Монгольского вопроса, когда по предложению Сибмиссии я отправился в центр административной и экономической жизни Монголии — Ургу, в начале июня прошлого года в качестве Уполномоченного Наркоминдел. Время моего приезда к границе Монголии в Троицкосавске совпало с полным засильем японцев в Пекинском Правительстве и нет ничего удивительного, если так категорически отказали мне в пропуске в Монголию для защиты интересов России, там китайские правители под руководством японцев выполняли те поручения Антанты, сводящиеся к осуществлению полной блокады- коммунистов. Пришлось таким образом остаться в Троицкосавске и выжидать более благоприятного времени. Телеграфным распоряжением Сибмиссии мне было предложено установитъ связь с Монголией и дабы представилась возможность, хотя бы в части осуществлять поставленные задания и цели. Кроме того, на меня была возложена работа Регистротдела, какой в последствии пришлось уделять значительное внимание, а также согласно мандата Иргубпродкомиссара наблюдение и контролъ Центросоюза.

Как везде в России, так и здесь вдали на окраине ощущается острый недостаток в людях. Чуть ли не с первых же дней своей работы в Троицкосавске определилось, что мне сейчас же надо взятъ на себя контролъ над Центросоюзом, являвшимся в то время мощным орудием контрреволюции. Конечно, здесь не понимается организация Центросоюза в полном смысле этого слова, но многие ответственные работники в Троицкосавске, а особенно в Урге занимались всяческой поддержкой белогвардейских банд. Центросоюз, имея в своем распоряжении огромные народные финансовые средства, являлся приютом для черной сотни работавшей в то время в Монголии, а при более близком знакомстве, Ургинский и Ванкуренский пункты Центросоюза в целом не только содействовали контрреволюции, но и фактически являлись их главной базой. Необходимо было поставитъ всей этой вакханалии предел, вместе с тем также необходимо было сохранитъ эту организацию являвшейся жизненно важной для устранения продовольственного кризиса, царившего в то время в Забайкалье. Не менее важным являлось в то время не прерывать снабжение мясом нашей армии, — каковое снабжение было поручено Центросоюзу.

Таким образом, деятельность моя в Троицкосавске была разносторонней и по своей сущности распадается на несколько категорий:

1) информационная; 2) организационная: 3) дипломатическая: 4) политическая; 5) экономическая.

Работа по информации: Первыми шагами по этой работе было создать связь с главнейшими пунктами Китая. Ввиду отсутствия в то время какого-либо сообщения через Маньчжурию с Китаем, единственным путем являлся монгольский путъ, — через Ургу. Представлялось необходимым завязать тесное отношение с Ургинским информационным бюро, каковое впоследствии наладилось во всех отношениях. Удалось в сравнительно короткий срок наладить доставку всех важнейших газет Китая, Японии и других как на английском, французском и туземном языках. Здесь в Троицкосавске было организована систематическая сводка всех важнейших сведений и перевод руководящих статей из газет и немедленная телеграфная передача всех газетных материалов как в Сибмис- сию, так и Наркоминделу. Вся информация печаталась мной лично на тонкой бумаге в 6-8 экземплярах и препровождалась в следующие адреса: 1) Наркоминдел Москва; 2) Сибмиссия Иркутск: 3) Предсибревком Омск: 4) Дальнее. В-Удинск; 5) Регистрот- дел Иркутск: 6) Местный партком и др.

Все сведения военного и стратегического характера о китайских войсках, их передвижений и вооружения, а также сведения о белогвардейских организациях и вообще о контрреволюционерах препровождались в Регистротдел в Иркутске. Но кроме всего этого представительство Советской России в Троицкосавске являлось центром концентрации всей вообще информации, частной и государственной. Здесь же черпали свою информацию все правительственные и общественные учреждения. Так, например, Госполитохрана обменивалась своей информацией с нами, точно так же систематически получали от меня информацию Начпогранрайона, Партком и др.

Следует также отметить, что по части информации мне приходилось исполнятъ и технические работы, как-то: переснимка карт данного района, рисунки кит. военных флагов, точно также приходилось изготавливать военные карты для Регистротдела о расположении китвойск, буферных и дор. Далее вся получаемая мной литература на монгольском и китайском языках при первых оказиях препровождалась в соответствующие районы, причем не упускалось ни одного случая, чтобы не снабдитъ наших сотрудников указанной литературой для распространения.

ОРГАНИЗАЦИОННАЯ РАБОТА: Организационная работа началась с знакомства с отдельными членами Нарревпартии. Приблизительно в середине июня прошлого года начали прибывать ко мне члены НРП. В частности, первое мое знакомство относится к товарищам Данзану и Чойбалсану, каковые прибыли ко мне из Урги от товарища Кучеренко, который теперь Унгерном убит в Урге. Затем почти все работники, имеющие отношение к работе в Монголии, проходили через меня. На меня легла обязанность снабжения всех приезжавших работников документами, обмен тех ценностей, которые они привозили с собой на китайские янчены, подыскание конспиративных квартир и т. д. Вся эта работа должна была проходитъ с соблюдением величайшей осторожности, так как китайцы неустанно следили за всей моей работой, точно также они зорко следили за всеми членами НРП. Приходилось входитъ в тесный контакт с местными органами власти, каковые всегда шли мне навстречу. В моем распоряжении всегда имелись готовые бланки пропусков и всякого рода удостоверения за надлежащими подписями и печатью для пропуска через границу в Монголию или Со- вроссию, что исключало всякую возможность предательства со стороны канцелярских служащих, ведающих выдачей пропусков. Положительно никто не знал, кроме меня, кто и куда проезжал и по каким делам. Всего мной было переотправлено более 50 человек работников, причем все они были снабжены литературой, оружием и соответствующими инструкциями. Создавшаяся связь с Увоенкомом в Желтуре т. Ивановым создала возможность обоюдной информации. В этом последнем районе нашли себе приют не только отдельные лица и группы белогвардейцев, но там под негласным покровительством бродили целые отряды белогвардейцев. Существенно важным было знать все их передвижения и намерения. В этой информации главную ролъ играли те монголы, с которыми я так близко сошелся и которые в скором времени убедились, что я к ним искренне отношусь. Обоюдными усилиями мне удалось привлечь на свою сторону монгольского влиятельного князя Сумья-Бейсе, каковой перешел на русскую территорию со всем своим хошу- ном. После перехода этого князя на сторону Совроссии дело организации монгольского отряда значительно продвинулось вперед. Этот же переход в значительной степени облегчил информацию, ибо сами монголы значительно легче получают необходимые нам сведения. Я всегда своевременно знал о всех передвижениях китвойск, также белогвардейских банд, что давало возможность своевременно принимать соответствующие меры.

С прибытием председателя монтибот- дела работа НРП значительно оживилась. При его участии мне удалось созвать несколько совещаний НРП, на которой определялись ближайшие задачи партии по работе в Монголии. Целый ряд важных вопросов были подвергнуты рассмотрению, в результате которых были приняты решения, каковые в дальнейшем проводились в жизнь, сообразуясь с возможностью. Обсуждались, например, такие вопросы как привлечение монгол в партию в широком масштабе, об организации тесного контакта с разбросанными по необъятной Монголии членами партии, затем об организации реальной силы, на которую НРП могла бы опереться в нужную минуту. Всего было проведено четыре совещания, причем последние два совещания уже происходили тогда, когда был организован военный штаб НРП, и проходили при участии представителен от штаба. Конечно, все совещания проходили при непосредственном участии Уполнаркоминдел, а последнее и под его председательством. Это последнее заседание носило скорее военный характер, на котором главное место было уделено военным действиям, каковые предполагались в ближайшем будущем. Необходимо было выработать план организации отрядов, снабжения их оружием, также необходимо было рассмотреть и ту тактику, каковой следовало держаться при занятии Маймачена. Подвергнут был [рассмотрению] также вопрос обсуждения о взаимоотношениях китайских властей и НРП. Выяснилось на совещании, что кит- власти стремятся войти в соглашение с НРП о добровольном прекращении военных действий. Обсуждался также вопрос о посылке ультиматума китвластям о добровольном разоружении и сдачи власти НРП, но этот вопрос совещанием оставлен открытым.

Здесь следует отметить, что вопрос о занятии Маймачена обсуждался и раньше, а именно 12 февраля состоялось совещание с присутствием Начгара т. Катерухина. На этом совещании определилась полная возможность занятъ Маймачен силами самих монгол. Постановлено было организовать отряд из монголов в 300 человек, каковой был бы достаточно велик, овладеть Маймаченом и разоружитъ находящиеся там китчасти. План этот в то время мог бы вполне привести к желательному результату, так что в то время китвойск в Маймачене почти не было, а отступающие войска из Урги находились на значительном расстоянии от Маймачена. Но когда отряд был уже сорганизован и готов приступитъ к действиям, начгар Катерухин отказался выдать обещанное им оружие и отряд был распущен. На всех собраниях-совещаниях НРП Уполнаркоминдел по вопросам участия Совроссии и ДВР в активных действиях против китвойск совместно с монголами проводил ту мысль (линию), что необходима величайшая осторожность в деле организации совместных военных действий. Важнейшая оплошность в этом направлении может создать крайне нежелательные последствия международного характера. Так, например, на заседании МРП с представителями штаба по вопросу об ультиматуме китвластям о разоружении и передачи власти МРП, — Уполнаркоминдел внес определенное положение не вести с китчи- новниками никаких переговоров, не предъявлять никаких ультиматумов, полагая, что такое могут датъ только отрицательные результаты. Упонаркоминдел также настаивал на том, что в настоящее время необходимо всячески увеличивать свои реальные силы и немедленно приступитъ к активным действиям — разоружитъ набегами отдельные части китсолдат, давая им чувствовать организованную силу МРП. Уполнаркоминделу ясно выявлялось, что китвласти усмотрят в ультиматуме поддержку Совроссии, на которую опирается МРП. Кроме того, Уполнаркоминделу представлялось гибельным всякая проволочка, каковая без сомнения вытекает из ведения переговоров. Создавшееся положение в Урге дает возможность Унгерну приобретать исключительное влияние на Монголию, что возможно может привести к соглашению с Китаем и ориентации на Японию в ущерб нарождающемуся национально-революционному движению с ориентацией на Совет Россию. Таким образом, время при данном положении имеет огромное значение. Это обстоятельство и побуждало Уполнаркоминдел — на всех совещаниях настаивать на немедленной организации монгольского партизанского движения под руководством МРП и непосредственном участии .живых сил Совет. России и ДВР. В настоящее время это последнее пожелание Упол- наркоминдела реализуется. Уже отряды монгол сорганизованы и действуют. Точно также по инициативе Уполнаркоминдел в монгольские отряды включены военные инструкторы, каковые были взяты из армии ДВР при его посредстве. Трудно, конечно, учесть всю работу в области организации — слишком разнообразной она была по своей сущности, быстро менялась по своей форме в зависимости от целого ряда событий, одно за другим.

Дипломатическая работа: Как-то странно звучит слово «дипломатия» в устах коммуниста. Тем не менее, как нашему Наркоминдел, так и нашим окраинным представителям вопреки своим внутренним убеждениям приходится обращаться к этой старой плутовской работе в своих сношениях со своими буржуазными соседями. Уже те препятствия, каковые правительство Пекинское поставило мне в попытке проехать в Ургу, свидетельствуют о том, что оно не только не хотело признавать правительства Совет. России, но даже и не хотело подавать повода и думать, что оно имеет хотя бы отдаленное прикосновение со страной коммунистов. При таких обстоятельствах надежды на изменения отношения Пекина к застрявшему Уполнаркоминдел в Троицкосавске были весьма плохие. Тем не менее, не прошло и 8 месяцев, как те же власти в лице наместника Монголии Чэн-И и других правителей должны были силой обстоятельств в корне изменить свое отношение и уже не только к Уполнаркоминдел, но и целым рядом своих официальных обращении фактически признали Совет. Россию.

Переговоры с китайскими властями начинаются в прошлом сентябре по вопросам, связанным с убытками населения китвластями Центросоюзу. Всего было послано четыре протеста против насилия, грабежей и убийств над служащими Центросоюза, чинимым китсолдатами. Приблизительно к этому же времени относятся и протесты того покровительства, каковое китвласти оказывали белогвардейским бандам и контрреволюционерам в Монголии. В это время китайские пограничные чиновники почти открыто действовали с белогвардейцами и не только ничем с их стороны не было принято для противодействия этим белогвардейским организациям, но они даже не сочли для себя необходимым мне ответить на все посланные запросы и протесты. И только уже после первых столкновений с Унгерном, когда почувствовалась шаткость китайского положения в Монголии, китайцы видимо поняли, что им с Унгерном не по дороге и начали бытъ более сговорчивыми. 3-го декабря впервые ко мне явился чиновник НЮВИНБИН и с притворством свойственным только китайцам выразил удивление при встрече и заявил, что им не было известно, что Уполнаркоминдел все еще находится в Троицкосавске. Явился Нювинбин с устным протестом против ввода войск Совроссии в Джидин- ский район. 13-го декабря тот же Нювинбин явился вторично с протестом, только на этот раз письменным, но исходящим не от сановника Лупантао, а от Нювинбина. 15-го декабря впервые получается от кит- властей официальное сообщение о том, что чех Вебе является самозванцем и не уполномочен Китайским Правительством как его представитель. Так постепенно китвласти стали обращаться к Уполнаркоминдел как представителю Совет. России, в первое время пугливо, опасаясь своими действиями признать правительство, непризнанное Антантой. После же падения Урги, когда выяснилось тяжелое положение отступающих солдат, когда определенно выяснились все результаты их репрессивной политики по отношению к Монголии, когда они почувствовали себя в стране врагов, тогда окончательно они не только готовы были признать Советское Правительство, но и открыто обратились за помощью к этому непризнанному ими правительству. Совместными действиями пограничных властей ДВР и Уполнаркоминдел в результате каковых бегущим китчиновникам были закрыты все пути через территорию ДВР и открыта была лишь одна дорога по реке Селенге. Это обстоятельство заставило всех без исключения уезжающих китайцев обращаться за визами к Уполнаркоминдел. Не имея возможности проехать в В-Удинск кроме указанного пути, китвласти стали обращаться официально к Уполнаркомин- делу за визами. В течение небольшого промежутка времени было визировано несколько тысяч китайских паспортов. Большинство являлись либо беженцами из Урги, либо купечество из Маймачена. Уехало также значительное количество чиновников всех ведомств. При своем отъезде значительное количество солидных китайских фирм официальными обращениями Уполнаркоминдел просили взятъ их жизнь, как и их имущество под покровительство Совет. России. Таких обращений к Уполнаркоминдел было сделано около сорока. В некоторых обращениях от фирм и государственных учреждений указывается, что китвласти бегут и оставляют на произвол судьбы, а потому они обращаются к Совет. России с просьбой взятъ под свое покровительство. Есть и такие заявления, где говорится, что зна
менитый хитрый чиновник Нювибин всегда противодействовал именно таможенным чиновникам, а потому они обращаются за покровительством к Советской России, а не к своим властям. Несколько позже кит- власти в лице Наместника Урги, Улясутая, Кобдо и Урянхая обращаются к Уполнаркоминдел с официальной просьбой снабдитъ их оружием и патронами, и снарядами. Таких обращений было два, причем в одном из указанных обращений китвласти просят выдать им шестъ пушек.

15-го февраля от наместника Чэн-И поступило официальное заявление выдать ему визу для проезда в Пекин для личного доклада. Воспользовавшись желанием Чэн-И уехать от назревавших событий, Уполнаркоминдел предложил ему выяснитъ ряд вопросов в связи с появившимися в ряде районов разбойничьих банд как китайских, так и белогвардейских, каковые занимались грабежом местного населения. На состоявшемся совещании Наместника Чэн-И с Уполнаркоминдел китвласти выразили желание предоставитъ Совет. России ввести свои войска в 25 верстную зону для ликвидации указанных разбойничьих банд. Впоследствии это согласие на ввод войск в 25 верстную зону [было получено] в официальной письменной форме. Между тем атмосфера сгущалась. Прибывавшие китсолдаты, измученные тяжелым переходом в зимнее время из Урги до Маймачена, голодные, косвенно выражали свое желание расправиться с властелинами Монголии. Их они считали главными виновниками Ургинской катастрофы. Создалась, таким образом, необходимость для китвластей немедленно убраться подальше от своей же собственной армии. Между тем Уполнаркоминдел медлил с визами, так как, по его мнению, перед отъездом администрации необходимо было решить вопросы, существенно важные для Совет. России. Необходимо было выяснитъ вопрос, кто же будет ликвидировать оперировавшие белогвардейские банды в пределах Монголии. Если китвласти вследствие создавшихся обстоятельств не в состоянии справиться с разбойными бандами, то, следовательно, для защиты своих интересов в Монголии, а также для обеспечения мира в своей пограничной полосе Совет. Россия должна принятъ самые энергичные меры [против] всех враждебных группировок в пределах Монголии. Но в силу международного положения Уполнаркоминдел считает необходимым войти в соглашение с китвластями для того, чтобы обеспечить Совет России свободу действий не только в 25 верстной полосе, но вообще во всей Внешней Монголии. Для этого, чтобы избежать личной ответственности, Наместник Чен-И 22-го февраля передает все свои полномочия Наместника Монголии сановнику Лию-Анъ, причем о передаче своих полномочий Наместник Чен-И официально уведомил Уполнаркоминдел.

3-го марта уже новый Наместник Ли- ю-Анъ в официальном заявлении, изложив вкратце историю занятия Урги Унгерном, обращается к Совет. России в лице ее представителя Уполнаркоминдел за помощью против вторгнувшихся в пределы Монголии унгерновских банд, причем на этот раз новый Наместник Монголии не ограничивается 25 верстной полосой, а представляет Совет. России полное право ввода войск на всю Внешнюю Монголию, представляя свободу действий, оговаривая, однако, что Россия, [будучи] дружественной страной по отношению к Китаю, конечно, выведет свои войска из пределов Монголии по ликвидации унгерновского движения. Так, шаг за шагом, китвласти, вершившие дела и судьбу Монголии, презрительно относившиеся к Совет. России, принуждены были ходом событий не только признать Советское Правительство, но и обращаться к нему за помощью в критическое время. Конечно, это признание не является признанием всего правительства Китая, тем не менее, оно является характерным для переживаемого нами времени и неуклонно ведет к заключению, что время не за горами, когда и центральное китайское правительство в силу давления даже чисто экономических должно будет сделать запретный шаг.

Политическая работа: поставленная мне задача Сибмиссии пробраться в Ургу, центр всей культурной жизни Монголии, для осуществления определенных целей, обязывало меня бытъ крайне осторожным, чтобы не датъ повода китвластям приобщить меня к коммунистической партии и таким обосновать свое нежелание пропуститъ меня в Ургу моей политической окраской. Это обстоятельство лишало меня возможности примкнутъ к местной организации и принимать какое-либо участие в ее работе в первый период моего пребывания в Троицкосавске. Разносторонность моей работы, хотя и не оставляла времени для чисто политической деятельности, тем не менее постоянная острая нужда в активных политических работниках обязывала все же принимать посильное участие. Но войти в организацию мне пришлось уже гораздо позже, после того как у меня не осталось никакой надежды поехать в Ургу. Правда, что вошедши в организацию местной коммунистической партии и будучи избран в члены комитета, я был фактически комитету мало полезен, так как мне пришлось принимать участие лишь в пленарных заседаниях. Однако все крупные начинания комитета партии не обходились без моего участия и содействия. Касалось ли то вопроса «Недели фронта» или «Недели ребенка», мне, часто обремененному до крайности, приходилось братъ на себя, то те, то другие поручения. Мое положение в городе давало мне возможность, например, собратъ самую крупную сумму денег для организации «Недели Ребенка» и т. д. Следует также отметить, что мне приходилось принимать участие в партсудах, а также выступать с речами всякий раз, когда приходилось сталкиваться с представителями монгольской организации, излагать перед ними политику правительства Совет. России в монгольском вопросе и инструктировать их по всем вопросам непосредственно касающихся их деятельности.

Состоявшаяся уездная партконференция 5-го марта вновь избрала меня членом парткома, зная определенно, что я могу уделять организации лишь незначительное время. Однако самим существованием в моей деятельности в комитете являлась та исчерпывающая информация, каковая мной систематически доставлялась комитету, что, конечно, было крайне ценно и давало полную возможность ориентации.

Экономическая работа: Одновременно с работой по представительству Совет. России Комиссар Иркутского Губпродко- ма поручил мне фактический контролъ над всей деятельностью Центросоюза. Я ясно отдавал себе отчет, насколько тяжела и ответственна та работа, каковая, в сущности, определяется фактическим контролем. В особенности тяжелой она являлась в самом начале моего пребывания в Троицкосавске, когда Центросоюз, повинуясь своим старым порядкам, действовал, конечно, не в интересах государства. Наличие большого количества служащих, почти открыто относившихся враждебно к Советской власти, начинавшей в то время превращать эту организацию частного характера в государственную. Были и такие служащие в Центросоюзе, каковые, пользуясь своим влиянием и средствами, почти открыто содействовали контрреволюции, снабжая ее всеми возможными средствами. Мне ясно представлялась необходимость сохранения всего налаженного аппарата Центросоюза, вместе с тем, с первого же знакомства со всей этой довольно сложной экономической организацией определилась необходимость ее очищения от вредных элементов и направления всей ее деятельности в желательную для нас сторону.

Считая все же эту работу как бы побочной, я откладывал знакомство с сущностью деятельности Центросоюза до налаживания моей основной работы. Но вопреки моим первоначальным желаниям мне пришлось взяться за работу по фактическому контролю за деятельностью Центросоюза гораздо раньше. В начале сентября произошло ограбление Центросоюза на 21.000.000 [рублей (?) в результате нападения на] следовавших в Ургу. Характер ограбления ясно указывал, что в нем должны были принимать участие сами служащие Центросоюза. 5-го сентября мне было поручено расследование этого ограбления вместе с приезжающей из Иркутска комиссией и в связи с этим расследованием мне пришлось познакомиться со всей работой этой автономной организации в частности в Маймачене.

Первыми могши мерами определялся контролъ над вывозом в Монголию ценностей, также пропуском служащих. Следует отметить, что для заготовок мяса РСФСР отпущено Центросоюзу 1 100 пудов слитков серебра, каковое целиком должно было поступитъ в мой адрес для планомерного распределения закупочным отрядам, оперировавшим в Монголии. Вся ответственность за указанные ценности падала на меня. Затем пограничные власти пропускали все ценности Центросоюза только за моей подписью.

He следует также забывать, что моя деятельность в связи с Центросоюзом протекала при крайне тяжелом гонении китайских властей на эту организацию. Они скоро поняли, что Центросоюз лишь прикрывается вывеской Центросоюза, а фактически он является организацией Совет. России, и где только могли, ущемляли ее работу. Очень часто без всяких поводов запрещали прогон через границу уже закупленный скот, и приходилось прогонятъ его нелегальными способами. Затем начались массовые реквизиции и фуража, и орудий, а вскоре поход был общий против организации в целом. Начались грабежи и убийства служащих в различных пунктах Монголии. Ни на один из моих протестов, как уже известно, китвласти не ответили. И только уже впоследствии, когда власть их пошатнулась, когда они нам кое-что вернули из реквизированных сельскохозяйственных орудий, как грабли и сенокосилки, а также автомобиль.

Не малое внимание приходилось уделять пропускам служащих Центросоюза в Монголию, а также Совроссию. Мне было хорошо известно, что у них имеется связь с белогвардейцами и их организациями и что они пользуются правом пропусков для активной их поддержки. Приходилось очень часто накладывать свое «вето» на многие пропуска, полученные служащими Центросоюза.

После падения Урги, когда выяснилась возможность продвижения унгерновцев и монгол в сторону Маймачена, Центрсоюз при моем непосредственном участии использовал создавшееся положение и скупил значительное количество товаров при значительно пониженных ценах. В общем., товаров было закуплено на 130.000 долларов, причем при приблизительном подсчете Центросоюзу является чистой прибыли для государства минимум 300.000 долларов. Значительное количество ценностей и товаров китайцев взято с моей санкцией Центросоюзом на хранение.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Настоящий мой доклад имеет характер схемы, но нет решительно никакой возможности объятъ в деталях всю ту занятость, каковая изо дня в день протекала при очень тяжелых условиях. Не следует забывать, что у меня почти всегда отсутствовало млн средства, приходилось почти все время их изыскивать, занимая то здесь, то там. Трудно, конечно, было вообще работать при полном отсутствии сотрудников, лишь изредка удавалось иногда пользоваться случайными услугами для целей перевода и информации. Абсолютно вся канцелярская работа ложилась всецело на меня, и только мой долгий опыт как бухгалтера и канцеляриста дал мне возможность справиться относительно удовлетворительно с этой технической работой.

В особенности тяжело было в первое время, когда отсутствовала моя семья, приходилось не только бытъ канцеляристом, машинистом, но и исполнятъ свои домашние нужды.

И если ко всему сказанному прибавитъ еще мое крайне расстроенное здоровье, выражающиеся в хроническом катаре всего кишечно-желудочного тракта (наследство каторги), то станет ясно, что больше, чем мною достигнуто, не представляется возможным.

Город Троицкосавск

18 Марта 1921 г.

С товарищеским приветом (подпись)

Как мы видим, «Отчет О. И. Макстенека с 1 июня 1920 г. по март 1921 г.» является ценным архивным документом, проливающим свет на предысторию и историю Монгольской революции 1921 г. Во введении к отчету О. И. Макете не к четко указывает, что ситуация, складывавшаяся в Монголии, могла быть успешно решена только с включением ее в орбиту хозяйственной жизни на Дальнем Востоке. Монголия к тому времени развивалась в русле транснациональной истории. На ее территории находились российские и китайские торговые компании, китайские войска. Шел беспрерывный и быстро меняющий суть и направление поток идей и ресурсов, приведший в итоге к окончательному созреванию монгольского национального движения и к дальнейшей борьбе за обретение независимости страны. Отчет О. И. Макстенека уникален тем, что это взгляд не стороннего наблюдателя, а непосредственного участника и организатора революционных событий в Монголии.

Отчет О. И. Макстенека позволяет оценить весь объем и охват его разносторонней деятельности. Очевидно, именно при нем
в Троицкосавске было налажено постоянное телеграфное информирование вышестоящих органов власти ДВР и РСФСР о ситуации в Монголии и в российско-монгольском приграничье. О. И. Макете неком были также произведены фотосъемки топографических и военных карт. Как явствует из отчета, именно он явился ключевой фигурой — организатором встреч трех групп монгольских делегатов от МНП, тайно перебравшихся в ДВР. В его задачи входило снабжение монгольских революционеров документами (пропусками) и конспиративными квартирами, инструктаж и отправка в Верхнеудинск.

Заключение

Таким образом, Отто Иванович Макетеиск, наряду со знаменитой монгольской семеркой (С. Данзан, X Чойбалсан, Д. Бодоо, Д. Чагдаржав, Д. Сухэ-Батор, Д. Догсом и Д. Посол), а также российскими партийными функционерами, коминтерновцами и дипломатами, среди которых особенно выделяются имена Б. 3. Шумяцкого и Э.-Д. Ринчино, сыграл значительную роль в подготовке и осуществлении Монгольской революции. Не случайно он в числе первых, наряду с Б. 3. Шумяцким, был награжден монгольским орденом Красного Знамени. Между тем, в российской историографии особая роль российского дипломата в подготовке революции в Монголии не получила должной оценки. Достаточно отметить, что его имя отсутствует и в справочниках, и в энциклопедиях по истории Октябрьской революции, Гражданской войны. Нет его и в трехтомном дипломатическом словаре под редакцией Министра иностранных дел СССР А. А. Громыко. А портретная галерея полномочных представителей Советской России / СССР / Российской Федерации в посольстве России в Монголии открывается портретом полномочного представителя РСФСР Николая Марковича Любарского (срок полномочий 7 июля 1922 - июль 1923 гг.).

Как показывают представленные архивные документы, уполномоченный НКИД в Монголии О. И. Макетенек из-за противодействия китайских властей был вынужден остановиться на длительное время в Троицкосавске. Тем не менее, несмотря на тяжелые условия работы, он сумел создать необходимые условия для монгольских революционеров. В целом, можно констатировать, что в июне 1920 - марте 1921 гг. О. И. Макетенек провел большую работу в деле подготовки Монгольской революции 1921 г. Его помощь, по сути, охватывала все сферы деятельности монгольских делегатов. Он помог им без затруднений добраться из Троицкосавска в другие города ДВР и Советской России, а впоследствии организовать в Троицкосавске собрания монгольских революционеров и первый съезд МНРП.

Источники

Архив МИД Монголии — Архив Министерства иностранных дел Монголии.

ГА РФ — Государственный архив Российской Федерации.

Мартиролог — Мартиролог жертв политических репрессий, расстрелянных и захороненных в Москве и Московской области в 1918-1953 гг. // URL: https://www.sakharov- center.ru/asfcd/ martirolog/ ?id= 10371 &t=page (дата обращения: 01.12.2019)

Российско-монгольское 2019а — Российско-монгольское военное сотрудничество (1911-1946). Сборник документов. Ч. I / И. И. Кудрявцев. Б. В. Базаров. М.: Изд. дом «Граница». 2019. 360 с.

Российско-монгольское 20196 — Российско-монгольское военное сотрудничество (1911-1946). Сборник документов. Ч. II / И. И. Кудрявцев. Б. В. Базаров. М.: Изд. дом «Граница». 2019. 328 с. 

Литература

1. Жабаева 2001 — Жабаева Л. Б. Э.-Д. Ринчино и формирование государственности монгольских народов в первой четверти XX в.: автореф. дисс. ... д-ра ист. наук. Улан-Удэ. 2001. 39 с.


2. Казанин 2009 — Казан ин М. II. Избранное. М.: Памятники исторической мысли. 2009.431 с.


3. Курас 2016а — Курас Л. В. Место и роль Иркутска в осуществлении политики Коминтерна // Известия Иркутского государственного университета. Серия История. 2016. Т. 16. С. 173-182.


4. Курас 20166 — Курас Л. В. Транснациональная история монгольского мира в условиях революционного подъема: первая четверть XX в. Иркутск: Оттиск. 2016. 252 с.


5. Курас 2017 — Курас Л. В. Панмонголизм как проявление этичности монгольского мира в первой четверти XX века. Иркутск: Оттиск. 2017. 188 с.


6. Kypac. Цыбенов 2020 — Kypac Л. В., Цыбенов Б. Д. Отто Иванович Макстенек: год из жизни советского дипломата // Известия Иркутского государственного университета. Серия История. 2020. Т. 32. С. 83-90.


7. Хишигт 2011 —Хишигт Н. Монголии хувьсгал: 1921 (Монголии уидэсиий ардчилсан хувьсгалын туухийг нэхэн судлахуй) (= Монгольская революция: 1921 г. (Исследование истории Монгольской национально-демократической революции)). Улаанба- атар: Бэмби Сан. 2011. 299 с.


8. Чойбалсан, Посол. Демид 1979 — Чойбалсан А'.. .Посол Д, Демид Г. Монгол ардын унд- эсний хувьсгалын анх уусэж байгуулагд- сан товч ту ух (Хоердахь удаагийн хэвлэл) (= Краткая история возникновения национальной революции монгольского народа). Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар. 1979. 310 х.