В настоящее время существуют раз­нообразные теоретические мо­дели, описывающие многоаспектный процесс восприятия личностью своего телесного бытия. В научной ли­тературе в качестве интегрального поня­тия, очерчивающего весь круг эмпириче­ских фактов, относимых к переживаниям и представлениям субъекта о собствен­ном теле, используются понятия физического «Я» (образа физического «Я»), телесного «Я», образа тела. В некоторых случаях при обращении к вопросам от­ношения личности к своему физическому облику говорится о внешнем «Я».

В отечественной исследовательской традиции, основанной на деятельност­ном подходе к изучению психических процессов, проблема восприятия субъ­ектом собственного тела рассматрива­лась опосредствовано, например:

1. Через разработку проблем психологии общения. В рамках социально-перцеп­тивного подхода в работах А.А. Бода­лева, В.Н. Куницыной, В.Н. Панферова, С.М. Михеевой и др. исследовалось зна­чение внешнего облика и его экспрес­сивных характеристик для выстраива­ния образа собеседника (в широком смысле слова), для формирования впечатлений одного человека о другом, конструирования своего Я в ситуации общения (Бодалев, 1982; Куницына, 1968; Панферов, 1981).


2. Через анализ условий возникнове­ния произвольных движений в иссле­дованиях А.В. Запорожца и его коллег. В данной серии работ разрабатыва­лись представления о том, что разви­тие произвольных движений требует нового способа отражения мира, преобразования форм чувствительности, а это неизбежно приводит к пере­стройке самоотражения и самосозна­ния (Запорожец, 1986).


3. Через исследование развития эмо­циональной регуляции в связи с ее телесной сферой в работах В.В. Ле­бединского, М.К. Бардышевской (Бар­дышевская, 2003), О.С. Никольской, Е.Р. Баенской, М.М. Либлинга. Как было показано, различные уровни активно­сти требуют выработки определенных способов аффективной регуляции, по­зволяющих субъекту адаптировать­ся в окружающем мире. Формируемая схема тела во многом определяет­ся аффективной оценкой телесных ощущений, поскольку в основном от­бираются те ощущения, которые при­обретают положительные значения по оси «дискомфорт-комфорт».

Рассмотрение различных компонен­тов, входящих в структуру образа тела, влечет за собой несовпадение формули­руемых определений. Так, американский психолог K. Thompson составил спи­сок из шестнадцати определений обра­за тела, используемых исследователями на современном этапе (Grogan, 1999). В них содержится указание на аспекты телесного опыта, которые порой упо­требляются как взаимозаменяемые, на­пример, точность восприятия размеров тела, удовлетворенность телом и внеш­ностью, оценка внешности и т.д.

По мнению T.F. Cash, L. Smolak, на фе­номенологическом уровне остается бес­спорным наличие переживания матери­альной, телесной воплощенности своего «Я» как подтверждение реальности существования своего тела во времени и про­странстве (Cash, 2011).

Не возникает споров лишь относи­тельно начального слоя телесного опы­та – схемы тела, которая признается всеми исследователями в качестве ба­зовой репрезентации телесного опыта, дающей основу для последующей диф­ференциации телесных представлений и переживаний.

Для систематизации существующих разработок, подробно рассматриваемых ниже, были выделены следующие основ­ные критерии:

1. определение механизма, который ле­жит в основе формирования и пере­стройки образа тела;


2. выявление аспектов образа тела, раз­витие которых объясняется выделен­ными концепциями.

Ответы на указанные вопросы позво­лят структурировать разноуровневую информацию, привлекаемую концепци­ями для объяснения и утверждения тео­ретических конструктов.

Предварительно рассмотрим вопрос о разграничении схемы тела и образа тела, который до сих пор обсуждается исследователями, поскольку именно по­нятие «схема тела» явилось первой концептуализацией телесного опыта.

Вопросы, стоящие перед исследовате­лями при анализе схемы тела и образа тела, на современном этапе звучат сле­дующим образом:

1. Нужно ли сохранять понятие схемы тела?


2. Являются ли схема тела и образ тела множественными?


3. Каково отношение схемы тела, образа тела и самосознания?

Понятие схемы тела, возникшее пер­воначально в неврологии и активно ис­пользующееся в разных областях науки – в физиологии, психологии, медицине, робототехнике и т.д., до сегодняшнего дня не имеет четкого определения. Кро­ме того, не до конца определен его ней­рофизиологический субстрат.

Исследования Г. Хэда и Г. Холмса, про­веденные в первой четверти ХХ века и значительно углубившие представления о нейрофизиологических механизмах и функциях схемы тела, по-прежнему сохраняют свою актуальность, несмо­тря на значительное число дополнений (Head, 2015). На предыдущем этапе исследователи, опираясь на наблюдения за пациентами с ампутированными ко­нечностями и мозговыми нарушениями, преимущественно ограничивались кон­статацией наличия некого образа соб­ственного тела в мозге пациента без де­тального рассмотрения организующих его процессов.

Первоначально для объяснения нару­шения пространственных репрезента­ций у больных с повреждением темен­ной доли Г. Хэд и Г. Холмс ввели понятие «постуральная схема», образованное от слова «posture». Однако позднее укре­пился термин «схема тела», который, согласно определению, представля­ет собой постуральную модель, актив­но организующую и модифицирующую «впечатления, производимые входящими сенсорными сигналами/стимулами таким образом, что конечное пережи­вание положения тела или его локализа­ции входит в сознание, связываясь с тем, что происходило раньше» (Head, 2015). Важными свойствами схемы тела явля­ется действие по принципу разницы – она постоянно фиксирует изменения, происходящие с телом, непрерывно об­новляется во время движения и является преимущественно бессознательной. Та­ким образом, подчеркивается динамиче­ский, «кольцевой» характер схемы тела, в противоположность ее статическому пониманию.

Важно отметить, что данные иссле­дователи, основываясь на ряде наблю­дений, выделили две схемы тела: посту­ральную модель и модель поверхности. Их мозговые механизмы не являются идентичными. Пациенты, которые обла­дали сохранной тактильной чувстви­тельностью, не отдавали себе отчета в том, в каком положении находятся их конечности.

В некоторой степени разграничение двух схем тела предвосхитило последу­ющие идеи об их принципиальной мно­жественности.

Успехи Х. Хэда и Г. Холмса иниции­ровали научные поиски в направлении дальнейшего исследования свойств схе­мы тела. Так, специалистами по нейро­науке P. Haggard и D. Wolpert было выде­лено 7 ее фундаментальных свойств:

• пространственное кодирование (кодирует пространственное располо­жение тела);


• модульный характер;


• адаптивность;


• мультимодальность;


• интерперсональность (отражает не только собственное тело, но и тела других);


• связность информации, приходящей от различных сенсорных каналов;


• способность обновляться с движением.

Важно, что данные свойства исполь­зуются для отделения схемы тела от образа тела (Haggard, 2005).

Схема тела, по мнению Ю.С. Левика и В.С. Гурфинкеля, является основой ориентации в собственном теле и, пре­жде всего, неосознаваемой ориентации. То есть, каждый момент времени цен­тральная нервная система (ЦНС) «отсле­живает» положение звеньев, координаты рабочих точек, положение тела относительно осей «вверх-вниз» и «право-лево», обеспечивает сравнение со стандартом, описание последовательности звеньев, расположения рецепторов и эффекто­ров и т.п. (Гурфинкель, 1991).

Параллельно с достижениями невро­логии (формировании представления о схеме тела) развивалась психоанали­тическая практика, которая проблема­тизировала понятие «схемы тела», ука­зав на необходимость более целостного подхода к его изучению и анализа его психологических составляющих.

Понятие «схема тела» получило дальнейшую концептуальную разра­ботку в небольшой книге П. Шильде­ра «Korperschema», опубликованной им в 1923 году. Внимание исследовате­ля привлекли мозговые нарушения, вы­ражавшиеся в неразличении левой и правой части тела. Изучая механизмы центральной нервной системы, ответст­венные за создание так называемой пространственной карты или схемы тела, П. Шильдер пришел к выводу о необхо­димости параллельного исследования физиологических и психологических причин искажения восприятия собст­венного тела (Shilder, 1978). Понятие «схема тела» очерчивало круг лишь физиологических процессов, и была оче­видна его недостаточность для перехода на психологический уровень. П. Шиль­дер высказался против современных ему неврологических подходов, замыкаю­щихся на изучении мозговых механиз­мов схемы тела.

П. Шильдер вводит понятие «образ тела» (до него в психоанализе было при­нято говорить о телесном опыте или те­лесном Я) и определяет его как «картину нашего собственного тела, которую мы создаем в голове, т.е. то, каким образом тело представлено нам» (Shilder, 1978, С. 11). Образ тела обнаруживает себя во многих феноменологических проявле­ниях, а главное – в непосредственном переживании единства, целостности своего тела. Сюда же может быть отнесена схема тела, которую П. Шильдер определяет вслед за Х. Хэдом, как «посту­ральную модель тела» или трехмерный образ, который каждый имеет о себе.

В дальнейшем нестрогое разделение понятий схемы тела и образа тела поро­дило путаницу. Например, в физиологии происходило отождествление этих по­нятий, поскольку не совсем была понят­на роль различных анализаторов в кон­струировании схемы тела и образа тела (Куницына, 1968).

В современных исследованиях осу­ществляется попытка установить связь между проприоцептивными, тактильны­ми и зрительными компонентами схемы тела и образа тела. Одной из таких теорий является теория зеркальных нейронов.

До сих пор, однако, ведутся споры относительно правомерности исполь­зования понятия «схема тела», не сов­сем ясно, какую именно реальность оно описывает и действительно ли имеется в нервной системе центральная модель, управляющая движениями тела.

По словам, Ю.С. Левика и В.С. Гур­финкеля, отсутствие прогресса в раз­витии теоретических представлений о функционировании схемы тела связа­но с тем, что это понятие в значитель­ной степени опередило свое время. Для раскрытия этого механизма было не­достаточно знаний о сенсомоторных координациях. «К числу важнейших предпосылок, необходимых для осуществления целесообразных, простран­ственно-ориентированных движений, относится способность воспринимать свое тело как некоторую единую физическую систему (физическое «Я»), отграниченную от экстраперсонального про­странства и качественно отличную от него» (Гурфинкель, 1991, С. 89). Вполне логичным представляется вывод о том, что обеспечение целостности становит­ся возможным, благодаря центральной интерсенсорной модели.

Бывшее ранее актуальным разграниче­ние схемы тела на схему локализации и схему поверхности тела является абстрак­цией, скорее, схемы «вкладываются» друг в друга, образуя сложную многопараметрическую систему ориентации в теле.

Если на заре исследований возника­ла тенденция отождествлять схему тела и образ тела, а позднее, в противопо­ложность, проводить между ними чет­кую грань, то теперь их соотношение представляется более сложным. Как пи­шут авторы сборника «Body Schema and Body Image: interdisciplinary perspectives on the body» H. Preester и V. Knockaert, размытость понятий обусловлена спе­цифическими целями тех областей зна­ний, в рамках которых они использу­ются (Preester, 2005). Авторы в большей степени ссылаются на философский ди­скурс, нейронауку и психологию, каждая эта область по-своему разрабатывает данное понятие, выхватывая его свойства без системного видения.

В рамках нейронауки ставится ударе­ние на динамические аспекты репрезента­ции тела. Становится очевидным, что схема тела не может рассматриваться в «автоном­ном» режиме, поскольку является производной от динамики тела в пространстве. Эта идея, высказанная еще П. Шильдером в 1935 году (нет восприятия без действия), и в то время не нашедшая серьезной поддержки, через несколько десятилетий стала методологическим базисом многих иссле­дований (Shilder, 1978). Собственно идея динамического субъекта (в пространст­венном и временном отношении) является точкой «схода», объединения многих дисциплин в решении проблемы репрезента­ции телесного опыта.

Исследователей интересует момент перехода нейронных изменений на фе­номенологический уровень. Встает фун­даментальная проблема осознания соб­ственного телесного опыта.

По сравнению с «образом тела» по­нятие «схема тела» гораздо менее попу­лярно в научной литературе. Однако во­просов, возникающих в связи с ним, не меньше.

Как объединить данные разных наук в стройную концепцию репрезентации тела? Ответ, предлагаемый некоторыми авторами, звучит следующим обра­зом: объединяющим принципом должен стать динамический структурализм. Ди­намика и структура не являются противоположными понятиями, они отража­ют диалектику развития. Динамический подход фокусируется на особом качест­ве открытости, присущем разным уров­ням телесной организации: движущему­ся телу, живущему в данный момент и имеющему опыт жизни, телу и субъекту, воплощенному телесно. Акцент делается не на структуре, локализованной где-то в мозге, а о структурирующем эффекте в нейронной организации, в пережива­нии или формировании личности. Тело является целенаправленной системой, взаимодействующей с окружением, по тому рассматривать схему тела и образ тела необходимо в системе задач.

Важный вопрос о множественности или единичности схемы тела и ее взаи­моотношениях с образом тела обсужда­ется в некоторых междисциплинарных работах. Так, М. Stamenov предлагает основываться на следующих рабочих определениях: схема тела есть совокуп­ность нейронных репрезентаций тела и телесных функций в мозге, а образ тела – эксплицированная совокупность ментальных репрезентаций тела и его функций (Stamenov, 2005). Им было высказано предположение, что активация схемы тела в мозге приводит к телесно­му переживанию.

Исследователь утверждает, что ре­презентации в рамках схемы тела и образа тела являются фрагментарными и не формируют единую структуру или иерархию. На любом уровне развития и функционирования схема тела и образ тела формируют своего рода «вероят­ностный коллектор», элементы которо­го не суммируются в реальный или вир­туальный единый паттерн. Ощущение воплощенности в каждом конкретном случае «захватывается» фрагментарным образом тела, а не постоянно существу­ющим базисом телесной идентичности. Все (феноменологические) репрезентации тела являются фрагментарными, единый паттерн телесной идентичности не соответствует реальности, а является больше теоретической абстракцией или теоретическим обобщением.

Широко распространено мнение, что единство, организованность и само­идентификация физического тела долж­ны соответствовать единству схемы тела в мозге и образа тела в сознании. По мнению M. Stamenov, это утверждение не выдерживает критики, поскольку мы обладаем, скорее, несколькими схемами и образами тела (Stamenov, 2005).

Однако вопрос о том, чем обеспечи­вается переживание стабильной вопло­щенности и объединенного пережива­ния «Я» остается открытым.

Обращаясь к следующему уровню репрезентации телесного опыта, не­обходимо упомянуть, что исторически первым направлением, обозначившим проблему образа тела и инициировав­шим его изучение, стал психодинами­ческий подход. В работе «The Image and Appearance of the Human Body», напи­санной в 1935 году и посвященной ис­ключительно данной тематике, австрий­ский психоаналитик П. Шильдер сделал акцент на необходимости учитывать психологические и социокультурные составляющие образа тела, что и опре­делило направление большинства последующих исследований. Через неко­торое время был опубликован ряд работ, углубивших понимание структуры обра­за тела. Самыми известными из кото­рых стали: монография S. Fisher и S.E. Cleveland «Body Image and Personality» (Fisher, 1968), в которой впервые поя­вилась концепция «границ образа тела» и для изучения восприятия тела стали использоваться проективные методы, книга F. Shontz «Perceptual and Cognitive aspects of Body Experience» (Shontz, 1969), обосновывавшая необходимость введения понятия «телесный опыт» вме­сто понятия «образ тела», и вышедшая позднее двухтомная работа S. Fisher «Development and Structure of The Body Image» (Fisher, 1986).

Однако вскоре появились исследова­ния, выходящие за рамки психодинами­ческой парадигмы.

Так, в 1990-е годы выходят книги: K. Thompson «Body image disturbance: Assessment and treatment» (Thompson, 1990) и «Body image, eating disorders, and obesity: An integrative guide for assessment and treatment» (Thompson, 1996), T.F. Cash, T. Pruzinsky «Body Images: Development, Deviance and Change» (Cash, 2002), K. Philips «The Broken Mirror: Understanding and Treating Body Dysmorphic Disorder», S. Grogan «Body Image: Understanding Body Dissatisfaction in Men, Women, and Children» (Grogan, 2007) и др.

Предметом исследования становят­ся механизмы возникновения пище­вых расстройств, дисморфофобические искажения образа тела, соматические за­болевания и травмы, ограничивающие трудоспособность, эстетические дефек­ты (исследование клиентов косметоло­гии и пластической хирургии). Колос­сальную популярность получила тема физической привлекательности и иссле­дование факторов неудовлетворенности своим телом у разной категории лиц.

Проблема образа тела стала рассма­триваться и осмысливаться во многих измерениях: в аспекте глубинного эмо­ционального и телесного опыта, в эво­люционной ретроспективе, в культур­но-историческом контексте, в аспекте нейрофизиологических механизмов, обеспечивающих переживание тела, в рамках когнитивных и поведенческих социальных паттернов, принятых в отношении тела, и т.д.

Таким образом, на смену психо­динамическим концепциям пришли когнитивно-бихевиоральные, социокультурные, эволюционные, информа­ционно-процессуальные, феминистские теории, стали активно развиваться ней­ропсихологические исследования обра­за тела. Кроме того, был взят курс на интеграцию между различными концеп­циями и дисциплинами.

В настоящее время подавляющее большинство зарубежных работ по про­блемам образа тела носит узконаправ­ленный, прикладной характер.

К 2000-м годам работы по данной проблематике стали столь многочи­сленными, что в 2004 году один из наиболее плодовитых авторов в этой области, придерживающийся когнитив­но-бихевиорального направления, Т.F. Cash с сотрудниками основал журнал «Body image: an International Journal of Research».

С середины 1990-х гг. существует журнал «Body and Society», публикации в котором посвящены широкому фило­софско-социально-психологическому контексту исследований образа тела.

Рассмотрим подробнее современные подходы к изучению образа тела, пере­численные выше.

Психоаналитический подход

Современные исследования роли те­лесного опыта в развитии интрапси­хических структур, ведущиеся в рамках психодинамического направления, опираются на основные принципы в отношении взаимосвязи телесного Я и формирующейся структуры лич­ности, сформулированные еще первой плеядой психоаналитиков: З. Фрейдом, К. Абрахамом, Ш. Ференци, В. Райхом и впоследствии развитые представителями теории объектных отношений: М. Кляйн, М. Малер, В.Р. Ферберн, О. Кер­нберг, Х. Кохут, Дж. Мастерсон и др. (Со­колова, 1985). По-прежнему уделяется большое внимание опыту ранних, довербальных взаимодействий ребенка со взрослым, корни патологии личност­ной организации усматриваются в осо­бенностях межличностных отношений, определяющих формирование образа тела на ранних стадиях развития. Боль­шое значение имеет опыт психических травм, искажающих структуру психиче­ских процессов.

В настоящее время, следуя общей тен­денции к междисциплинарности, пси­хоанализ активно ассимилирует идеи других направлений: нейрофизиологии, феноменологии, философии. Исследо­ватели предпринимают попытку рас­сматривать явления с нескольких точек зрения, увязывая между собой данные разных уровней: физиологического, фе­номенологического, социокультурного.

В частности, благодаря данным ней­рофизиологических исследований, пос­тоянно уточняются и корректируют­ся представления о развитии телесного Я в онтогенезе, об эмоциональной памя­ти тела, об источнике искажений образа тела и т.д.

Современными представителями психоанализа: J. Lichtenberg, M. Main, P. Fonagy, M. Target, D.W. Krueger и др. развиваются идеи о связи психиче­ской организации и телесного развития (Krueger, 2002). В рамках данного направления для обозначения телесно­го опыта концептуально обосновано ис­пользование термина телесное «Я», ко­торый не является синонимом «образа тела», а наоборот включает в себя по­следнее. Телесное «Я» представляет со­бой динамическую иерархию пере­живаний и когнитивных процессов, развивающихся от образов и слов через организующие паттерны к абстракциям более высокого уровня, и регулирующих общий психологический опыт (Krueger, 2002). Важно, что наряду со всей сово­купностью телесных переживаний, свя­занных с функционированием тела, телесное «Я» несет в себе указание на их связь с идентичностью – присвоение своего тела, овладение им сопряжено с развитием личности, постепенной трансформацией телесных пережи­ваний в эго-структуры. Образ тела же представляет собой динамическую, раз­вивающуюся ментальную репрезента­цию телесного «Я». J. Lichtenberg опре­деляет телесное «Я» как комбинацию психического переживания телесной чувствительности, телесного функционирования и образа тела. Иначе говоря, образ тела помимо ощущений включает в себя когнитивные компоненты.

Развивающиеся в ходе онтогенеза ментальные репрезентации тела закла­дывают основу для чувства «Я». Форма представления образа тела в интрапси­хическом опыте является преимущественно скрытой, бессознательной – он обнаруживает себя в метафорах, нарра­тивах, в специфических симптомах, являющихся символическим выражением бессознательных переживаний. Субъект в большинстве случаев не отдает себе отчета в том, что его восприятие собст­венного тела окрашено эмоциями, кото­рые актуально не осознаются. В психо­анализе высказывается важная мысль о том, что некоторые телесные переживания блокируются и не допускаются в со­знание из-за их высокой травматично­сти для субъекта (эта идея заимствуется из теории травмы, первоначально сфор­мулированной О. Ранком) или же из-за установки на игнорирование эмоций, проявляющихся телесно.

Таким образом, тело становится кон­тейнером для тех чувств, которые не мо­гут быть высказаны, или даже просто допущены в сознание. Следствием забло­кированности, недоступности телесных переживаний и связанных с ними эмоций является отсутствие средств для исследо­вания и преобразования своего «Я», так утверждает D.W. Krueger (Krueger, 2002). Данный автор, объединив психодинами­ческие принципы, теорию привязанно­сти, нейропсихологию и науку о раннем развитии ребенка, формулирует представ­ление об интеграции телесного и психологического «Я», как основы переживания собственной психофизической целостно­сти, непрерывности и уникальности. Те­лесное «Я» дает начало так называемому психологическому «Я», фундаментом ко­торого является ощущение того, что мы располагаемся внутри своего тела, что существует единство тела и разума, которые оба принадлежат нам. Психологическое «Я» развивается с овладением языком и символами, означивающими внутренний опыт и делающими возможным его выражение при коммуникации. В ходе онто­генеза должна осуществиться интеграция телесного «Я», разрозненные элементы телесного опыта начинают «концентрироваться» вокруг единого психического центра, что подразумевает развитие способности отражать собственные пережи­вания и поведение, а также понимать чув­ства, желания, намерения, мысли других. Подчеркивается значимость в онтогенезе довербального телесного опыта, формируемого сенсомоторным взаимодействи­ем тел ребенка и взрослого, осуществляю­щего заботу.

Важным фактором, наряду с анатомо­физиологическим созреванием, оказы­вающим влияние на развитие телесного «Я и образа тела, является характер эм­патического взаимодействия ребенка и взрослого на ранних этапах психофи­зического развития первого, особенно­сти отзеркаливающих реакций взросло­го (иначе говоря, интерсубъективность, довербальное означивание телесных состояний ребенка действиями взрослого) (Krueger, 2002).

В работах психоаналитически-ори­ентированных исследователей выделя­ются три стадии развития телесного «Я»:

1. Стадия раннего переживания тела, на которой главную роль играет пропри­оцептивная чувствительность. Ребенок еще не отделяет свое тело от окруже­ния. Прикосновения взрослого формирует ощущение его границ, а эмпати­ческие ответные реакции означивают на довербальном уровне внутренние состояния ребенка. Так указывается в работах Д. Винникота, Дж. Кестенбер­га, Дж. Гротштейна, а также Д. Анзье.


2. Определение границ тела и разделение внутренних состояний. Установление границ тела и внутренних состояний формирует интегрированное чувство «Я». Происходит разделение внутрен­него и внешнего – что есть «Я» и что – «не-Я». Внутренний опыт ребенка становится цельным, поскольку он больше не представляет собой собрание частей.


3. Определение и интеграция телесного «Я» как основы самосознания. Новый уровень самосознания – 15-18 меся­цев, когда ребенок узнает себя в зер­кале и начинает говорить «нет», фор­мируется переживание отдельности своего существования. При нормаль­ном развитии переживание и образы, связанные с телом, а также ощущение телесных границ объединяются в еди­ное целое. Синтез телесного «Я» и пси­хологического «Я» позволяет ощущать себя целостным и непрерывным.

Таким образом, развитие чувства «Я» представляет собой интерперсональ­ный процесс. Ф. Дольто пишет: «… образ тела в высшей степени бессознателен: он может частично стать предсознательным и лишь тогда, когда ассоциируется с сознательным языком, использующим метафоры и метонимии, отсылающие к образу тела, как в речевой мимике, так и в вербальном языке» (Дольто, 2006, С. 17). Иначе говоря, образ тела отражает символизацию отношений.

В то время как другие подходы сосре­дотачиваются на особенностях влияния социокультурных факторов или инди­видуальных особенностей когнитивной обработки информации, психоана­лиз объясняет причины столь распро­страненных ныне явлений, связанных с искажениями образа тела (нервная анорексия, ожирение, самоповреждение и т.д.), исходя из нарушений в формиро­вании базовых слоев телесного и эмоци­онального опыта.

Когнитивно-бихевиоральное направление

Оно представлено работами следую­щих исследователей: T.F. Cash (Cash, 2008, 2011, 2012); T. Pruzinsky (Cash, 2002); E.F. Williams; M.T. Santos; H. Markus; R. Hamill; D.M. Lavallee; J.L. Jarry; T.A. Jakatdar и др.

Основываясь на концепции соци­ального научения и когнитивного опо­средствования поведения и эмоций, T.F. Cash разработал теоретическую модель формирования образа тела с учетом нескольких детерминант (Cash, 2011).

Для данного подхода характерно раз­деление исторических и текущих фак­торов, оказывающих влияние на образ тела. Вторые поддаются более быстрому изменению и именно на их корректировке сосредотачивается терапевтиче­ская работа. Помимо этого, выделяются две основные переменные, определяю­щие отношение индивида к собственно­му телу: когнитивно-поведенческая зна­чимость образа тела и позитивные или негативные оценки и представления субъекта о своей внешности.

Важным параметром оценки сложив­шегося образа тела является степень его схематичности или широта и устойчи­вость когнитивных обобщений о собст­венном теле, сформировавшихся в результате прошлого опыта. Чем меньше схематичность, тем более податливым окажется субъект в процессе преобразо­вания образа тела. Под схемами понима­ются когнитивные обобщения о себе, сло­жившиеся в результате прошлого опыта, которые организуют и направляют обра­ботку информации, относящуюся к само­му индивиду и его социальному окруже­нию (Marcus, 1987).

Данное направление занимается ис­следованием когнитивной обработки ин­формации, связанной с образом тела, и определением активирующих событий для подобной обработки (например, наблюдение и сравнение своего тела с телом других, изучение себя в зеркале, чья-либо оценка внешнего облика, ношение определенной одежды, занятия спортом, изме­нения во внешности и т.д.). Когнитивная обработка включает в себя внутренний диалог, состоящий из эмоционально-обусловленных автоматических мыслей, вы­водов, интерпретаций и заключений по поводу своего внешнего облика. Для того чтобы справиться с мыслями и чувствами, вызывающими тревогу, субъект, согласно данной модели, использует особые ког­нитивно-поведенческие стратегии: избегающие стратегии, фиксирующиеся на проблеме стратегии и стратегии рацио­нального, позитивного принятия. Дисфун­кциональные схемы образа тела связаны с использованием двух первых стратегий. Кроме того, весьма вероятно возникнове­ние порочного круга – взаимозависимо­сти дисфункциональных схем образа тела и ошибочных копинговых стратегий.

Таким образом, нарушения образа тела усматриваются в когнитивных смещениях и искажениях при обработке и интерпре­тации информации, которая является цен­тральной для построения образа тела.

В настоящее время возникла своео­бразная потребность в курсах по управ­лению своей внешностью, ее восприя­тием и самопрезентацией (appearance self-management), которые разрабатыва­ются и реализуются в обучающих про­граммах по предотвращению психологи­ческих нарушений, связанных с образом тела (Winzelberg, 2002). На эту тему изда­ны, например, следующие работы: «Under­standing the Causes of a Negative Body Im­age» B. Moe, «The Body Image Workbook: An Eight-step Program for Learning to like your looks» T.F. Cash (Cash, 2008), «Overcoming Body Image Disturbance: A Programme for People with Eating Desorders» L. Bell, J. Rush­forth (Bell, Rushforth, 2008).

Отметим, что когнитивные модели образа тела в отношении расстройств пищевого поведения активно разраба­тываются и в рамках концепций обра­ботки информации K. Vitousek, F. Manke, D.A. Williamson, T.M. Stewart, M.A. White (Williamson, 2002), J.D. Feusner, J. Townsend, А. Bystritsky, S. Bookheimer (Feusner, 2007) и др. Искажения образа тела в них пони­маются как один из типов когнитивного «смещения», которое приводит к избира­тельной, предвзятой интерпретации.

Социокультурный подход

Подход представлен работами M. Tiggemann (Tiggemann, 2005, 2009); J.K. Thompson; L. Clark; H. Dohnt; M.P. Levine, (Levine, 2009); L. Smolak; E. Stice; M.Kindes и др.

Социокультурный подход, возник­ший на стыке психологии и социоло­гии и представленный широким кругом теоретических разработок, предлагает иные концептуальные рамки для исследования образа тела. В их основе лежит общий методологический принцип при­оритетной роли культурных ценностей в формировании отношения индивидов к собственному телу, иначе говоря, идея социального конструкционизма. Подвергаются анализу представления о фи­зической привлекательности в разных культурных контекстах, условия их ин­троекции личностью, их значение для интеракции и социального статуса.

Последние три десятилетия ознаме­новались резким увеличением количе­ства научно-исследовательских работ, выполненных в русле данной парадиг­мы. Толчком для этого послужила уси­ливающаяся тенденция современного западного общества ориентироваться при оценке личности и на ее телесные характеристики. Изменение представле­ний о личности, в первую очередь, опре­деляются трансформацией процессов индивидуализации. Именно с этим связывается мода на преобразование сво­его тела (от физических тренировок и диет до пластической хирургии). Эволю­ционные теории в рамках этого подхода рассматривают причины трансформа­ций представлений об идеальной и не­желательной внешности с точки зрения биологии, социологии и психологии в ходе исторического процесса. Пара­метры физической привлекательности связываются с репродуктивным потен­циалом и высоким социальным статусом, как указывается в работах В. Суэми, А. Фернхем (Суэми, 2009), J.H. Langois, D. Singh, K.K. Dion, E.H. Eagly и др.

Как и остальные линии в исследова­нии образа тела, социокультурное на­правление берет свое начало от нова­торских работ П. Шильдера, в которых образ тела впервые рассматривался как продукт целого ряда факторов, начиная с физиологических и заканчивая соци­альными. Он утверждал, что образ тела является не только перцептивным кон­структом, но и отражением отношений и взаимодействий с другими (Shilder, 1978).

Помимо этих идей, имеются и дру­гие теории, в рамках которых ведутся исследования интересующей нас про­блемы. Это теория социального ожи­дания, основанная на принципе реципрокного детерминизма, – восприятие и поведение в отношении других влия­ет на то, как ведут себя последние, что, в свою очередь, влияет на то, как они себя воспринимают. Иначе этот эффект обозначается как самоактуализирующе­еся пророчество. Теория имплицитной личности рассматривает когнитивные структуры, которые индивиды исполь­зуют для означивания мира. Теория статусной генерализации изучает, как внешние статусные характеристики вли­яют на социальное взаимодействие, при этом физическая привлекательность, как диффузная характеристика, ассоци­ируется с широким рядом желательных атрибутов, как при восприятии других, так и про восприятии себя.

Особую значимость проблематики тела в социально-психологических ис­следованиях и в современном обществе в целом подтверждает успех основанно­го в середине 1990-х годов в Великобри­тании журнала «Body and Society» («Тело и общество»).

В рамках данного подхода поднима­ются следующие вопросы: влияние возра­ста (в исследуемые выборки интенсивнее начали включать детей, подростков, лиц пожилого возраста), социального поло­жения, занятий спортом или танцами на образ тела, кросскультурные исследова­ния, влияние медиа и т.д.

Если раньше исследователей интере­совали только такие параметры тела, как форма и вес, то в последние два десяти­летия перечень параметров существен­но расширился. Анализу подвергается озабоченность стройностью у женщин, мускулистостью – у мужчин, реже мож­но встретить исследования отношения к чертам лица, степени загорелости кожи, татуировкам и т.д. В противоположность сформированной привычке исследовать негативные аспекты образа тела, начали появляться работы, сосредоточенные на изучении предикторов формирования положительного образа тела.

Существует отдельная область иссле­дования, обозначаемая как women’s study, она объединяет разделы наук, которые из­учают различные сферы жизни женщин – от физиологических особенностей жен­ского организма до гендерно-ролевых установок в современном обществе.

Весьма популярными являются иссле­дования влияния медиа на самовосприя­тие. Главный вопрос, который при этом встает перед исследователями: почему одни субъекты в большей степени чувствительны по отношению к пропаган­дируемым идеалам, в большей степени интроецируют, формируют на их осно­ве Я-концепцию, а другие – в меньшей.

Социокультурный подход показыва­ет, что в разные исторические периоды те или иные параметры тела связыва­лись в сознании с определенными лич­ностными чертами. Например, худоба в начале ХХ века в США и Великобрита­нии ассоциировалась с болезнью (из-за связи ее с туберкулезом). В более позд­нее время она начала ассоциироваться со СПИДом. В настоящее время в западной культуре стройное тело ассоциируется с социальным успехом. Спортивное, мускулистое тело перестало быть символом ручного труда и сделалось знаком силы воли, энергии и самоконтроля. Причем, эффекты физической привлекательно­сти сильнее при восприятии социальной компетентности (коммуникабельности и популярности) (Eagly, 1991).

Отметим, что когнитивно-бихевио­ральная модель развития образа тела от­части может быть причислена к соци­окультурному подходу, поскольку в ее основе лежит идея важности культурной социализации, особенностей межлич­ностного общения и личных установок в отношении оценки и работы над сво­им телом.

Феминистские концепции образа тела

Такого рода концепции разрабатыва­ются N.M. McKinley (McKinley, 2012), L. Birke (Birke, 2000), S. Bordo, J. Butler, R. Braidotti, R. Diprose, E.Grosz и др. Данные исследования указывают на распростра­ненность неудовлетворенности своим телом именно у женщин, что рассма­тривается не как результат индивидуальной патологии, а как систематический социальный феномен. Общество созда­ет определенные стереотипы, которые довлеют над индивидуальным сознани­ем. Например, западные общества разде­ляли тело и разум, и женщины больше ассоциировались с телом, а мужчины – с разумом. Ассоциация «женщина – тело» со временем стала очень прочной. Имплицитно подразумевается, что жен­щины и девочки – это объекты, на ко­торые смотрят и оценивают, выносят суждения о том, насколько их тела при­ближены к социальным стандартам. Данные факторы формируют особое женское самосознание и делают их зависимыми от других. В исследованиях феминистического толка довольно ча­сто используется показатель «мера объективированного телесного самосоз­нания» (objectified body consciousness), который содержит в себе указание на характер наблюдения за своим телом и телом других, степень интернализации культурных канонов в отношении тела и представления о внешности. Направле­ния исследований чрезвычайно разнообразны: анализируется образ тела у бе­лых и цветных женщин, гетересексуалок и женщин с нетрадиционной сексуаль­ной ориентацией, женщин из престиж­ных, средних и непривилегированных классов, женщин-инвалидов с ограни­ченными физическими возможностя­ми, девочек-подростков и пожилых жен­щин. Рассматривается взаимодействие доминирующих социальных конструк­тов с другими «переменными» (напри­мер, раса, пол, класс и т.д.).

В противоположность интересу к на­рушениям образа тела начинает форми­роваться концепция «положительного» образа тела в русле позитивной психо­логии. Появляются статьи на тему предикторов удовлетворенности своим те­лом в различных гендерно-возрастных и социально-экономических условиях. Исследуется формат жизни современно­го человека, большое внимание уделяется социальным сетям, которые также вносят свой вклад в формирование образа «Я» и образа тела, в частности. Разрабатывают­ся профилактические программы для под­держания благополучного образа тела.

Итак, согласно выделенным критери­ям оценки рассматриваемых психологи­ческих подходов базовыми механизма­ми формирования образа тела являются:

1. в рамках психоаналитического под­хода – интеграция и дифференциа­ция психических структур;


2. в рамках когнитивного и когнитивно- поведенческого подходов – когнитив­ное обобщение и интерпретация;


3. в рамках социокультурного и феми­нистского подходов – интроекция и интернализация культурно-специ­фических представлений о теле.

Помимо этого, представленные на­правления концентрируются на объя­снении различных компонентов образа тела. Психоаналитический подход выде­ляет нетождественные структуры образа тела и телесного «Я» (последнее рассма­тривается как базис общего психологи­ческого опыта). Он также объясняет переживание своего тела как отдельного и единого и представляет генезис зер­кального образа как основы самосоз­нания. Когнитивный, социокультурный и феминистский подходы сосредотачи­ваются на оценочном компоненте обра­за тела, описывающем характер воспри­ятия собственного тела по сравнению с существующими эталонами.

Психоаналитическое направление за­трагивает актуальную проблему схемы тела, которая, тем не менее, полнее рас­крывается в междисциплинарных исследо­ваниях. Ключевые положения, подвергаю­щиеся на современном этапе пересмотру, связаны со структурой телесной идентичности, которая, как показывают нейрофи­зиологические данные, обеспечивается не едиными, а фрагментарными репрезента­циями тела. Отсюда закономерно вытекает предположение о множественности схемы тела, вопреки более раннему представле­нию о ней, как о единичной.

Специального внимания заслужива­ет попытка рассматривать образ тела и схему тела в системе задач, решаемых субъектом. Данный подход соответству­ет поддерживаемой авторами настоящей статьи идее о корректности исследова­ния физического «Я» в контексте процес­са присвоения личностью своего тела. Мы исходим из теоретических концеп­ций, рассматривающих личность как ин­струмент формирования и поддержания интегрированности психических про­цессов. Понятие «интеграции» позволяет увидеть в совокупности феноменов опре­деленную структуру, паттерн взаимосвя­занных и взаимообусловленных изменений в процессах, которые происходят при конструировании образа внешней ситуации или образа «Я», при преобразо­вании мотивационных структур и т.д.

Образ тела является производной струк­турой, складывающейся в процессе овла­дения, осознания личностью собственных физических особенностей. Отсюда увязы­ваются в единый паттерн аффективные, когнитивные, оценочные компоненты, от­ражающие ту или иную сторону данного процесса, осуществляющегося в конкрет­ных жизненных условиях.

Встающие перед субъектом задачи развития определяют специфику фор­мирования образа тела, а также актуа­лизирующихся механизмов и возмож­ных искажений образа физического «Я». К подобным задачам можно отнести:

• осознание себя телесным субъектом, обладающим уникальностью и реали­зующим себя через телесные функции;


• осознание особенностей внешности в их соотнесении с существующими эталонами;


• овладение экспрессивными компо­нентами поведения;


• учет физических возможностей в про­цессе достижения желаемого и физиче­ских барьеров, стоящих на данном пути.

Необходимо подчеркнуть, что тело, присваемое субъектом, а также образ тела являются особой целостностью, которая конструируется, выстраивает­ся онтогенетически в ходе выполне­ния операций в отношении своего тела и объектов внешнего мира. Данный под­ход к проблематике образа тела и схе­мы тела примиряет концепции, рассма­тривающие физическое «Я» субъекта на различных онтогенетических стадиях и в системе несовпадающих задач, и располагает их соответственно разным уровням формирования психической организации личности.

Литература:

1. Бардышевская М.К. Диагностика эмоциональных нарушений у детей / М.К. Бардышевская, В.В. Лебединский. – Москва : Психология, 2003. – 320 с.


2. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком / А.А. Бодалев ; под ред. А.А. Бодалева. – Москва : Изд-во Моск. Ун-та, 1982. – 200 с.


3. Гурфинкель В.С. Концепция схемы тела и моторный контроль / В.С. Гурфинкель, Ю.С. Левик // Интеллектуальные процессы и их моделирование. Организация движений / под ред. А.В. Чернавского. – Москва : Наука, 1991.


4. Дольто Ф. Бессознательный образ тела // Ф. Дольто Собр. соч. В 16 т. Т. 16. – Москва : ERGO, 2006. – 376 с.


5. Запорожец А.В. Избранные психологические труды. В 2 т. Т. 2 // Собр. соч. в 2 т. – Москва : Педагогика, 1986. – 296 с.


6. Куницына В.Н. К вопросу формирования образа своего тела у подростков / В.Н. Кунцина // Вопросы психологии. – 1968. – № 1. – С. 90-99.


7. Лабунская В.А. Эстетическая оценка своего лица и значимость внешнего облика для женщин, использующих различные практики преобразования внешнего облика / В.А. Лабунская // Лицо человека как средство общения: междисциплинарный подход / отв. ред. В.А. Барабанщиков, А.А. Демидов, Д.А. Дивеев. – Москва : Когито-Центр, 2012. – 348 с.


8. Николаева В.В. От традиционной психосоматики к психологии телесности / В.В. Николаева, Г.А. Арина // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. – 1996. – № 2. – С.8-18.


9. Панферов В.Н. Внешность и личность / В.Н. Панферов // Социальная психология личности : сб. статей / отв. ред. А.А. Бодалев. – Ленинград : Знание, 1974. – С. 106-113.


10. Первичко Е.И. Особенности эмоционального и телесного опыта у детей с ожоговыми травмами // International Journal of Psychology. – 2008. – Т. 43. – №3-4. –С. 115-115.


11. Соколова Е.Т. Исследования «образа тела» в зарубежной психологии / Е.Т. Соколова, А.Н. Дорожевец // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 14. Психология. – 1985. – № 4. – С. 39-49.


12. Соколова Е.Т. Клиническая психология утраты Я /Е.Т. Соколова. – Москва : Смысл, 2015. – 407 с.


13. Суэми В. Психология красоты и привлекательности / В.Суэми, А. Фернхем. – Санкт-Петербург : Питер, 2009. – 240 с.


14. Тхостов А.Ш. Психология телесности / А.Ш. Тхостов. – Москва : Смысл, 2002. – 288 с.


15. Bell L., Rushforth J. Overcoming body image disturbance: A program for people with eating disorders. – London: Routledge, 2008.


16. Birke L. Feminism and the Biological Body. – New Brunswick, NJ: Rutgers University Press, 2000.


17. Cash T.F. Body image and plastic surgery // D.B. Sarwer et al. (Eds). Psychological Aspects of Reconstructive and Cosmetic Surgery: Clinical, Empirical, and Ethical Perspectives. – Philadelphia: Lippincott, Williams & Wilkins, 2006. – pp. 37-59.


18. Cash T.F. Cognitive-behavioral perspectives on body image // T.F Cash (Ed.). Encyclopedia of Body Image and Human Appearance. – London, UK, and San Diego, CA: Academic Press (Elsevier), 2012. – pp. 334-342.


19. Cash T.F. The Body Image Workbook: An Eight-Step Program for Learning to like Your Looks. – Oakland: New Harbinger Publications, 2008.


20. Cash T.F., Pruzinsky T. Future challenges for body image theory, research, and clinical, practice // T.F. Cash & T. Pruzinsky (Eds.) Body Images: A Handbook of Theory, Research, and Clinical Practice. – New York: Guilford Press, 2002. – pp. 509-516.


21. Cash T.F., Smolak L. Body Image: A Handbook of Science, Practice, and Prevention. New York: Guilford Press, 2011.


22. Eagly E.H. What is beautiful is good, but… A meta-analytic review of research on the physical attractiveness stereotype // Psychological Bulletin. – 1991. – V. 110. – pp. 109-128.


23. Feusner J.D., Townsend J., Bystritsky A., Bookheimer S. Visual Information Processing of Faces in Body Dysmorphic Disorder // Archives of General Psychiatry. – 2007. – V. 64(12). – pp. 14-25.


24. Fisher S. Development and Structure of The Body Image, Hillsdale. – N.J./London: Lawrence Erlbaum, 1986. – Vol. 1 & 2.


25. Grogan S. Body Image: Understanding Body Dissatisfaction in Men, Women and Children. 2007. – NY, 1999. – 264 p.


26. Haggard P., Wolpert D.M. Disorders of Body Scheme. Higher-Order Motor Disorders // Ed. Freund, Jeannerod, Hallett & Leiguarda. – Oxford University Press, 2005.


27. Head H. Studies in Neurology. Vol. 2. – London: Oxford University Press, 1920.


28. Krueger D.W. Integrating body self and psychological self: Creating a New Story in Psychoanalysis and Psychotherapy. – New York: Psychology Press, 2002.


29. Levine M. P., Murnen S. «Everybody knows that mass media [pick one] are/are not a cause of eating disorders»: A critical review of evidence for a causal link between media, negative body image, and disordered eating in females // Journal of Clinical and Social Psychology. – 2009. – V. 28. – pp. 9-42.


30. Marcus H., Hamill K., Sentis K.P. Thinking fat: Self-schemas for body weight-relevant information // Journal of Applied Social Psychology. –1987. – V. 17. – pp. 50-71.


31. McKinley N.M. Feminist perspectives and objectified body consciousness // T.F. Cash & T. Pruzinsky (Eds.) Body Images: A Handbook of Theory, Research, and Clinical Practice. – NY: Guilford Press, 2012. – pp. 3-12.


32. Preester H., Knockaert V. Body Schema and Body Image: interdisciplinary perspectives on the body. – John Benjamins B.V., 2005.


33. Shilder P. The image and appearance of the human body. – New York: International Universities Press, 1978.


34. Shontz F. Perceptual and Cognitive aspects of Body Experience. – N.Y.: Academic Press, 1969. – 250 p.


35. Stamenov M. I. Body schema, body image, and mirror neurons // Body Schema and Body Image: interdisciplinary perspectives on the body. – John Benjamins B.V., 2005.


36. Thompson J.K. Body image disturbance: Assessment and treatment. Elmsford. – NY: Pergamon Press, 1990.


37. Tiggemann M. The state of body image research in clinical and social psychology // Journal of Social and Clinical Psychology. – 2005. – V. 24. – pp. 1202- 1210.


38. Tiggemann M., Polivy J., Hargreaves D. The processing of thin ideals in fashion magazines: A source of social comparison or fantasy? // Journal of Social and Clinical Psychology. – 2009. – V. 28. – pp. 73-93.


39. Williamson D.A., Stewart T.M., White M.A., York-Crowe E. An information-processing perspective on body image // T.F. Cash & T. Pruzinsky (Eds.) Body Images: A Handbook of Theory, Research, and Clinical Practice. – NY: Guilford Press, 2002.


40. Winzelberg A.J., Abascal L., Taylor C.B. Psychoeducational approaches to the prevention and change of negative body image // T.F. Cash & T. Pruzinsky (Eds.) Body Images: A Handbook of Theory, Research, and Clinical Practice. – NY: Guilford Press, 2002. – pp. 3-12.