1. Уйти от деиндустриализации и стагнации

Сегодня наша страна оказалась в крайне сложной ситуации, и нам, как никогда, нужен прорыв к новому качеству развития, именно развития, а не просто роста. Нужен форсайт, который позволит сделать рывок вперед.

Геополитические и геоэкономические вызовы, с которыми сталкиваются российская экономика и общество в последние годы, обострили противоречия, заложенные в предшествующие десятилетия. В стране долгое время проводилась экономическая политика, направленная на создание современного социального рыночного хозяйства, обеспечивающего модернизационную стратегию развития. И стратегически это верно, однако средства, выбранные для ее достижения (сочетание идеологии «рыночного фундаментализма» с практикой теневого рынка и «ручного» государственного управления), привели к стагнации нашей экономики со всеми вытекающими негативными последствиями. Напомню лишь, что производство продукции в базовых отраслях отечественной промышленности сократилось в разы, при этом доля импорта в станкостроении, легкой промышленности сегодня превышает 90%, в тяжелом машиностроении, радиоэлектронике, медицинском оборудовании — 80% и т. д.

Детальный анализ экономических процессов показывает, что признаки нынешней стагнации ощущались достаточно давно, еще в середине 2000-х гг. Исходя из такого анализа мы настаивали на отказе от действующей экономической модели и переходе к модернизации экономики через восстановление в качестве приоритета индустриального пути развития. Этой позиции придерживались многие специалисты (как теоретики, так и практики). И сегодня можно утверждать, что на смену парадигме постиндустриализма вкупе с либерально-монетарным подходом придет новая модель, приоритетом которой является индустриальное развитие.

Безусловно, нынешняя рецессия является следствием глубокой деиндустриализации нашей экономики. Примерно 30 лет назад британский ученый Александр Каирнкросс в качестве основных признаков деиндустриализации указывал снижение объемов промышленного производства, доли индустриальной продукции в ВВП и экспорта промышленной продукции. Я считаю, что деиндустриализация возможна и при отсутствии снижения упомянутых показателей.

Деиндустриализация — явление, обратное индустриализации. В свою очередь, индустриализация экономики — это применение в народном хозяйстве индустриальных способов производства для удовлетворения материальных потребностей общества. В ходе 'производственного процесса с использованием тех или иных идей и материальных объектов (технологий, в том числе технологического оборудования), а также человеческого труда возникают блага, призванные удовлетворять материальные потребности людей,— продукты. Так вот деиндустриализация приводит к снижению индустриальной насыщенности народного хозяйства из-за деградации всех основных компонент материального производства.

При деиндустриализации снижаются технологический уровень и глубина переработки исходного сырья, оснащенность производственных систем; сокращается парк станков, оборудования и приспособлений; падает квалификация персонала; утрачиваются профессиональные навыки, компетенции и т. д.

Можно говорить об эффекте, который мы называем «эффектом четырех де»:

• дезорганизация процесса производства (снижение уровня организации производства и управления производством);


• деГрадация применяемых технологии (падение технологического уровня производства);


• деквалификация труда в производстве;


• деКомплицирование (упрощение) продукта производства.

Неотвратимыми следствиями этих явлений становятся:

• дестабилизация финансово-экономического состояния производственных компаний;


• дезИнтеграция промышленных структур и связей и многие другие «де».

Экономический результат этого явления — общий упадок и утрата целых направлений производственной деятельности, секторов производства и индустрии, нередко — безвозвратно! И уже как следствие происходят те явления, о которых говорил Каирнкросс: снижение объемов индустриального производства, уменьшение доли национальной продукции в ВВП, падение промышленного экспорта.

Более того, поскольку «свято место пусто не бывает», на место национальной продукции в результате деиндустриализации экономики приходит импортная, занимая национальный рынок и являясь основным способом удовлетворения потребностей населения (из-за дефицита товаров национального происхождения). Таким образом доходы населения перекачиваются зарубежным производителям индустриальных товаров и услуг, что в отсутствие баланса с экспортом снижает устойчивость национальной экономики, ведет к ее деградации и развалу, снижению социальной стабильности и т. д. К сожалению, это подтверждает опыт России последних двух десятилетий.

Нужны серьезные изменения экономической стратегии, целей и средств экономической политики, обеспечивающие решение внутренних (на мой взгляд, в значительной мере рукотворных) и внешних (я бы оценил их как следствие внутренних) проблем. Пора радикально менять курс — переходить от деиндустриализации к деиндустриализации.

Главный тренд предлагаемого нами курса — деиндустриализация на базе преимущественного развития высоких технологий, качественное обновление технологической основы материального производства. Реиндустриализация должна стать парадигмой развивающейся, а не стагнирующей российской экономики, а главной целью реиндустриализации, или «новой индустриализации» как экономической политики должно стать восстановление роли и места промышленности в экономике страны в рамках ее структурной перестройки в качестве базовой компоненты, причем — на основе нового, передового технологического уклада — путем решения комплекса взаимосвязанных экономических, организационных и иных задач. Эта установка отвечает тем задачам, которые ставит перед страной высшее руководство, но которые до сих пор реализуются далеко не в полной мере.

Попутно подчеркну: задачи создания качественно новой технологической базы индустрии не противоречат тезисам известных ученых о необходимости движения к новому материальному базису производства на основе широкого использования технологий 5-го и 6-го укладов (С. Ю. Глазьев), информатизации, миниатюризации, индивидуализации и сетевой организации производства (М. Кастельо), широкого использования творческого потенциала работников (А. В. Бузгалин, А. И. Колганов, В. А. Красильщиков, Т. Сакайя) и др. Но они (эти задачи), беспорно, противоречат идеям приоритетного развития сферы услуг, финансовых трансакций, посредничества и т. и., что долгое время рассматривалось многими пролиберальными авторами в качестве главного направления развития мировой экономики. Уход от этой идеологической парадигмы, приоритетное развитие современного материального производства, основанная на высоких технологиях ре индустриализация — единственная стратегия, позволяющая преодолеть стагнацию нашей экономики и перейти к качественно новому уровню материального производства в стране. Однако, как уже говорилось, эта задача не может быть решена без выявления и разрешения фундаментальных вопросов.

Вернемся к рассмотрению основных элементов современного материального производства: в каждом из них есть то, без чего невозможно современное производство — это знания. Они необходимы и для организации процесса производства, и для его предметирования (определения содержания индустриального продукта или услуги как результирующего предмета труда), и для создания и рационализации средств достижения результатов труда (технологий). Да и сам труд основывается на знаниях, навыках работника, его квалификации, умении обращаться с материалами, средствами, оборудованием и т. д. Таким образом, знания пронизывают индустриальное производство и являются тем ключевым звеном, на которое следует обратить особое внимание. Важно учитывать, что современные знания появляются в процессе исследовательской деятельности, познания (научные знания) и становятся присущими индустриальному работнику в процессе его научения (образования). Более того, в современном обществе наиболее эффективным способом превращения научных знаний в квалификацию является трудовая деятельность, что в полной мере относится к производственной деятельности людей.

С этой точки зрения успешное развитие современного производства невозможно без его глубокого интеграции с образованием и наукой — и как идеологии, и как вытекающей из нее практики. Мы исходим из того, что интеграция науки, производства и образования выступает необходимым организационным условием и предпосылкой практической реиндустриализации российской экономики. Важность интеграции понимали у нас в стране еще в советские времена; знали это и в других странах, и везде реализация этого тезиса давала весомые экономические результаты. Конечно, в наши дни механизмы экономической политики должны быть новыми, во многом отличными, например от советских, соответствующими реалиям современной институциональной среды России.

Итак, интеграция производства, науки, образования должна стать важнейшим слагаемым стратегии реиндустриализации. Для этого необходимы постоянно воссоздаваемый и воспроизводящийся научный технико-технологический потенциал, адаптированный к индустриальному типу экономической деятельности человеческий капитал (как продукт высокоразвитой сферы высшего и среднего специального образования) и их имплементация в сферу промышленного производства. Это принципиальная позиция, без учета которой невозможно формирование стратегии нового индустриального развития России.

Существуют и другие аспекты этой темы, на которых я хотел бы остановиться. Обсуждение проблем восстановления индустриального потенциала России, реиндустриализации идет давно. В нем участвуют специалисты ИНИР, эксперты Московского экономического форума, ученые Института экономики РАН, Московского, Санкт-Петербургского и других университетов страны, группы исследователей под руководством академика С.Ю. Глазьева. Эта тема широко дискутируется в известных научных журналах («Вопросы экономики», «Экономист», «Мир перемен», «Альтернативы», «Проблемы современной экономики», «Вестник Института экономики РАН»), В последние годы она является основной темой журнала «Экономическое возрождение России», выпускаемого Институтом нового индустриального развития. Это старейший из издающихся в стране экономических журналов — в этом году ему исполняется 100 лет. В журнале развернута широкая дискуссия по заявленной проблеме.

Мне, как и многим нашим авторами, представляется, что при разработке концепции новой индустриализации сложнее всего определить, в чем именно она должна бытъ новой.

Каковы же современные тенденции развития экономики, особенности промышленного производства, все сильнее влияющие на облик индустрии будущего, и что нового привносят они в наше понимание необходимой стратегии индустриального развития?

2. Новый облик материального производства: что следует изменить?

Очевидно, что изменения в материальном производстве должны носить системный и целостный характер. Выделим некоторые ключевые моменты таких изменений:

• обновление содержания технологических процессов;


• изменение структуры промышленных предприятий (микроуровень);


• изменение отраслевой структуры промышленности (макроуровень);


• изменение подходов к организации/локализации производств;


• формирование новых типов индустриальной кооперации;


• усиление интеграции производства с наукой и образованием;


• переход к идеологии «непрерывности» инновационного процесса в производстве;


• формирование экономических отношений институтов, направленных на индустриальный/научно-технический прогресс.

Первое, на что следует указать и что вряд ли вызовет возражения, — отказ от слепого копирования отраслевой и технологической структуры индустриальных производств в рамках модели, предшествующей периоду индустриальной деградации России. Перед нами стоит задача создания новой индустриальной системы, соответствующей передовому рубежу науки и техникиXXI века. Что существенно ? Новыми должны стать: 1 — содержание технологических процессов; 2 — структура отраслей и размещение производств; 3 — внутренняя структура и типы кооперации производств и их интеграции с наукой и образованием; 4 — экономические отношения и институты, обеспечивающие прогресс такого, принципиально нового материального производства.

Мы не можем ограничиться освоением технологий изготовления продукции, отвечающей современным требованиям. На новом фундаменте должны строиться все элементы производственного процесса и сопряженные с ним. Необходимы новые стандарты управления качеством продукции, а также производственного менеджмента, логистики, кадровой работы. Изменения должны коснуться всех элементов производственного процесса: его организации, технологической базы, продукта и, конечно, характера и качества индустриального труда.

Решить эти проблемы нельзя простым заимствованием новых методов, поскольку приемы и подходы, успешно работающие в одной стране, зачастую не дают должного эффекта в другой. Вот один простой пример из моего личного опыта, который я недавно приводил на конференции, организованной Фондом Фридриха Эберта в мэрии Москвы. Докладчик, известный немецкий профессор Рудольф Трауб-Мерц, говорил, что в России в начале 1990-х гг. мало внимания уделялось созданию конкурентной среды в промышленности. Сославшись на опыт демонополизации в развитых странах, он посетовал на то, что приватизация промышленных предприятий у нас не сопровождалась их дроблением на мелкие предприятия для создания конкурентной среды. Опираясь на свой опыт, я ему возразил следующим образом. Приборостроительный завод в Санкт- Петербурге, один из лучших в своей отрасли, был приватизирован в 1992 г. К 1994 г. акционеры по «мудрому» совету американской консалтинговой фирмы решили разбить его на 14 независимых компаний. В результате в течение года производство не просто снизилось, оно вообще
прекратилось. То же самое произошло практически у всех смежников по кооперации. В 1996 г. мы с партнерами выкупили контрольный пакет основного «осколка» этого завода и в течение трех лет были вынуждены выкупать пакеты других «осколков» завода и его смежников, чтобы восстановить производственный комплекс. И только после этого, став генеральным директором, я начал создавать интегрированную производственную компанию, объединяя смежников в холдинг (на паях с государством). После восстановления на новой институциональной основе производственного и технологического комплекса и «связывания» кооперации удалось начать инвестиционный процесс, модернизацию производства, запустить инновации и т. д. В результате за 7 лет объемы производства группы выросли в 18 раз (в долларовом исчислении), в 4 раза превзойдя дореформенный уровень. Благодаря модернизации вдвое снизился коэффициент износа оборудования, были созданы и освоены новые, суперсовременные изделия, шедшие на экспорт и обеспечивающие основной объем нынешних продаж, а капитализация холдинга выросла в 10 раз. Таким образом, произвольное дробление крупных технологических комплексов, неплохо показавшее себя в развитых экономиках, в наших условиях не только не способствовало созданию конкурентной среды, но и привело к еще большей дезорганизации промышленности и деиндустриализации экономики.

Примеров неприменимости чужих «рецептов» к «лечению» российской экономики можно привести немало. О чем это говорит? — Нам необходимо не только изучить и критически использовать мировой опыт, но и разработать собственные подходы, отвечающие самым современным требованиям и учитывающие специфику России (экономическую, институциональную, социальную, психологическую и т. д.).

Некоторые аспекты проблемы формирования стратегии реиндустриализации российской экономики изложены в книге «Формирование стратегии реиндустриализации России», впервые вышедшей в 2013 г. (обновленной и переизданной в виде двухтомника к нашему Конгрессу). Кратко изложим некоторые ключевые положения, которые следует учитывать при формировании нового типа индустриального производства XXI в.:

• возрастающие темпы создания новых технологий, повышающих производительность труда и удешевляющих производство;


• усиление «индивидуализации» производства, применяемых технологий и выпускаемых изделий;


• внедрение принципа модульности производства продукции;


• ускоряющаяся интеллектуализация, компьютеризация и роботизация производства;


• развитие сетевых технологий и внедрение сетевого принципа организации производства;


• минитюаризация/компактизация производства;


• усиление тенденции создания малозатратных и безотходных производств;


• перманентное повышение темпов трансфера технологий;


• усиление тенденций «физического» сближения разработчика и производителя, сокращения времени на внедрение новых изделий;


• расширение «зон интеллектуализации» труда;


• «кластеризация» производственных отношений;


• возрастание роли индивидуальных, мотивационных, психолого-социальных и других характеристик участников производственной деятельности;


• снижение в промышленности доли затрат труда на производство новых изделий при возрастании доли затрат на их разработку;


• изменение структуры доходности производства в пользу наукоемкой и высокопередельной продукции.

В сфере изменения характера и форм организации промышленного производства обратим внимание на тенденцию к индивидуализации производства, отмеченную с конца XX в., и на организацию работы для индивидуального потребителя. Эта тенденция заслуживает внимания по нескольким причинам:

1. Индивидуализация производства, хотя и не привела к исчезновению массового производства, все же несколько потеснила его и изменила его облик, потребовав «усвоения» им определенных (пусть и поверхностных) черт индивидуализации продукции (отделка, окраска, варианты модульной сборки, расширение опциональности и т.п.). Даже в таких типичных отраслях массового индустриального производства, как автомобилестроение или выпуск бытовой техники, использование модульных подходов и вектора опциональности обеспечивает производство и реализацию многих сотен модификаций каждой из базовых моделей, создание конечной продукции массового производства по заказу индивидуального потребителя.

Однако наиболее важен принцип индивидуализации производства при одновременной его модульности для таких высокотехнологичных сфер, как современное станкостроение, авиастроение (гражданское и военное), тяжелое машиностроение и др.

Такая индивидуализация производства и установление непосредственного контакта производителя с потребителем, чтобы прямо ориентироваться на его запросы, основаны на использовании современных информационных и телекоммуникационных технологий. Развитие Интернета привело к массовому созданию площадок, обеспечивающих коммуникации В2В и В2С, что создает эффективный инструментарий прямого взаимодействия заказчика (потребителя) и производителя, а широкое развитие принципиально новых технологий (виртуального проектирования, компьютерной визуализации и 3 Д-принтирования и т. д.) позволит уже в ближайшем будущем создавать промышленные изделия по индивидуальному заказу, практически без отходов и доставлять их потребителю в кратчайшие сроки.

2. Индивидуализация производства во многом способствует переходу к сетевым принципам организации не только бизнеса, но и собственно процесса материального производства. Это позволяет оперативно создавать и изменять конфигурации взаимодействия производителей с субпоставщиками, суб контракторами и аутсорсерами. На этой основе возможно быстрое приспособление производимого продукта к индивидуальным запросам потребителей, а затем переход к новым продуктам, ориентированным на другого потребителя или пользователя, на другие рынки и т. и. В свою очередь, сетевая организация дает толчок все более широкому использованию индивидуализации производства, и эти процессы носят лавинообразный характер.


3. Следует обратить внимание на особенности производственной ментальности и психологии участников производственного процесса, которые могут сильно различаться в разных странах. Значительная часть российских работников далеко не всегда может обеспечить конкурентоспособный уровень реализации поточного производства, требующий дисциплинированности и скрупулезного выполнения рутинных, монотонных, повторяющихся правил и операций. В то же время они нередко демонстрируют повышенную способность к творчеству, поиску и реализации эффективных нестандартных решений в условиях жестких ресурсных и технологических ограничений (я бы назвал это «синдромом Левши»), Разработка и реализация небольших партий индивидуализированных продуктов соответствуют возможностям работника данного социально-психологического типа.

В нашей стране всегда не слишком хорошо делали сотни тысяч одинаковых автомобилей или миллионы пар обуви, но великолепно справлялись с задачей создания первого спутника, первой атомной электростанции, первого лазера и т. д.

На эффективность трудовой деятельности влияет и мотивация ее участников. При этом, по исследованиям ряда специалистов сферы производственной психологии, для россиянина существенно важнее, чем для работников некоторых других стран, моральное удовлетворение, уважение коллег по коллективу и т. и.

Учет ментальности, мотивационных и психолого-поведенческих особенностей работников, создание адекватных условий для раскрытия их потенциала являются важными факторами повышения эффективности труда и качества его результата для индустрии XXI в.

4. Формируя стратегию реиндустриализации и индустриальный облик России на следующие десятилетия, следует четко определить приоритеты в развитии материального производства, выделить ключевые технологические блоки и направления, которые обеспечат нам успех на внутреннем и внешнем рынках. Напомню, что советская промышленная система при всех своих недостатках обеспечивала производство более 30% мирового (!) парка самолетов. И хороших самолетов! И вот сегодня — стоимость одного пассажирского самолета (до 100 млн долларов) равнозначна стоимости едва ли не десяти тысяч легковых автомобилей массовых марок. А создание «под ключ» одного (!) нового станкостроительного производственного комплекса обеспечивает вновь добавленную стоимость, аналогичную производству десятков миллионов платьев или джинсов. Как говорится, есть тема для серьезного размышления и анализа. У нашей страны достаточно возможностей для формирования высокотехнологичной индустрии в авиации, энергетике (в первую очередь атомной), телекоммуникациях и других наукоемких, высокопередельных секторах экономики, позволяющих получить высокие интеллектуальные, материальные, финансовые результаты и занять достойное место в мировом разделении труда.

Создавая сложную технологическую продукцию, мы формируем «заказ» науке и образованию и, что еще важнее, формируем потребность в развитии человеческих качеств, наращивании человеческого капитала.

5. Еще одна характерная черта современного типа организации производства — кластеризация. К сожалению, Россия унаследовала от СССР старые, ставшие архаичными формы организации индустриального производства, характеризующиеся чрезмерно высокой степенью концентрации, причем зачастую с изолированием крупных предприятий в рамках территориальных образований («моногородов»); их создание, как правило, не сопровождалось формированием цепочки связанных с ними мелких и средних производств, а смежники находились за сотни, иногда за тысячи километров. Негативными последствиями такой организации являются сверхдорогая логистика, усиление безработицы при освоении новых, менее трудозатратных технологий в моногородах и т. д. За четверть века рыночного реформирования российской экономики ситуация мало изменилась. Более того, эту «родовую травму» советской промышленности во многом копируют вновь создаваемые госкорпорации, концентрируя активы, жестко централизуя управление, и т. и.

Поэтому формирование производственных кластеров вокруг какого-либо специфического ресурса (человеческого, пространственного, инфраструктурного, интеллектуального), обладающего теми или иными рыночными преимуществами, у нас пока находится в начальной стадии. Подчеркнем, что кластеризация производства в современных условиях (как и его индивидуализация) тесно связана с сетевым принципом его организации. Это делает кластеры значительно более гибкими и подвижными в сравнении с более жесткими, традиционными для нас, формами интеграции взаимосвязанных производств.

6. Современное индустриальное производство характеризуется инновационостъю, опирающейся на экономику, основанную на знаниях. Безусловно, поток новых технологий существовал в индустриальном производстве всегда — вспомним известный тезис из политэкономии социализма о «постепенном превращении науки в непосредственную производительную силу». Конечно (и это подтверждает практика), данное явление «не привязано» к социалистическому общественному строю и социалистическому способу производства. Оно присуще любому развивающемуся индустриальному обществу. Но начиная с конца XX в. упомянутая постепенность превращается в стремительность и далее — в непрерывность. Поток инноваций сделался непрерывным, а непрерывное обновление линеек продуктов и разработка новых технологии стали императивом эффективного функционирования производства. Производство приобретает характер «непрерывной инновации»; исследование, поиск, передача, внедрение технологий становятся неотъемлемыми элементами современной производственной системы, частью производственного процесса. А трансфер технологий практически стал обязательным элементом производственного процесса. На национальном уровне потребность в обеспечении этого потока инноваций ведет к превращению НИОКР в особую (в перспективе — весьма значимую и крупную) отрасль народного хозяйства и к формированию национальных инновационных систем, обслуживающих все стадии инновационного процесса в масштабах национальных экономик. При формировании стратегии реиндустриализации российской экономики следует уделить этому самое пристальное внимание.


7. Для российской промышленности существенной проблемой в распространении инноваций является неравномерное развитие различных ее секторов. В силу институциональных особенностей инноваций это препятствует их успешной имплементации, распределению новых технологий и новых продуктов между секторами. Ускоренное превращение потенциальных инновационных ресурсов в инновационные продукты и технологии, опирающееся на центры- трансфера технологий, связанные с региональными кластерами, где сосредоточены научные, образовательные и производственные ресурсы, поможет решить эту задачу. Для России организация трансфера технологий — обязательное условие «подтягивания» и выравнивания уровней технологического развития ее промышленности и тем самым повышения уровня «инновационной восприимчивости экономики», что позволит радикально ускорить ее инновационную модернизацию. Успешному решению этой задачи мешают сложность мобилизации необходимых ресурсов и сохранение экономических, институциональных и административных барьеров, препятствующих свободному движению капитала и технологических инноваций между секторами и организациями с разным организационно-правовым статусом.


8. Говоря о приоритетах технологического развития российской промышленности, надо учитывать общие тренды формирования технологических укладов XXI в. Согласно С. Ю. Глазьеву, особенностью текущего этапа экономического развития является «смена доминирующих технологических укладов»: формирование новых «технологических траекторий», становление новых «лидеров промышленности», сокращение периода внедрения прикладных результатов фундаментальных исследований в реальный сектор экономики. Используя терминологию С. Ю. Глазьева, я бы с формулировал это так: материальное производство нашей страны должно опираться на широчайшее использование технологий, относящихся не только к пятому, но и к шестому укладу. Проблемы «Сколково» и РосНАНО (надеюсь, что это — «болезни роста»!) не должны приводить к отказу от модернизации нашего промышленного производства, от замены традиционных технологий нано- и биотехнологиями, когнитивными и другими новыми типами производств, создающими материальные продукты высшей сложности, с огромной добавленной стоимостью, пользующиеся повышенным спросом на внутреннем и мировом рынках.

Если мы хотим достичь передового технологического уклада, активизация инновационного процесса абсолютно необходима, поскольку неинновационные источники роста практически исчерпаны. Экспорт топлива и сырья уже не может служить локомотивом экономики и источником расширения внутреннего спроса.

Условием ухода от сырьевой ориентации нашей экономики является качественное изменение структуры всего национального производственного пространства. Необходимо восстановить роль промышленности в качестве базовой компоненты экономики, заменить используемые в промышленности «массовые ресурсы» (низкотехнологичное оборудование, простые материалы и низкоквалифицированную рабочую силу) на качественные, с ориентацией преимущественно на внутренние источники. К сожалению, сразу преодолеть зависимость от импортных технологий не удастся, переходный период будет достаточно длительным. Тем не менее важно
стимулировать производство нового высокотехнологичного инновационного оборудования, опираясь на отечественную научную базу.

Все рассмотренные особенности развития индустриального сектора должны учитываться при формировании стратегии новой индустриализации. А чтобы все это не осталось лишь благими намерениями, следует указать конкретные пути реализации поставленных задач, ответить на вопросы: «что» и «как» может и должно быть сделано.

3. Новый облик материального производства: как следует действовать?

Наиболее сложная проблема — переход к реализации стратегии реиндустриализации. Ключевым средством в данном случае может стать активная промышленная политика государства, согласованно проводимая на всех уровнях — от общенационального до регионального и отраслевого (рис. 3).

Большинство стран с современной смешанной рыночной экономикой активно используют этот инструмент для обеспечения модернизационного развития. В России ситуация в данной сфере остается неоднозначной. Некоторый оптимизм внушает тот факт, что слова промышленная политика перестали восприниматься в правительственных кругах как неприличные, а недавно даже был принят закон о промышленной политике. Но от осознания необходимости такой политики до выработки и применения соответствующей стратегии развития предстоит пройти немалый путь. И здесь просто скопировать успешный опыт активной промышленной политики,
проводившейся в 1950-е — 70-е гг. во Франции, Японии, ФРГ, Южной Корее и других странах, было бы недальновидным, если мы хотим занять достойное место в мировой экономике.

Государственное регулирование промышленного роста должно носить селективный характер, поддержка и преференции должны предоставляться не отраслям, эффективным в данный момент, а тем, которые в средне- и долгосрочной перспективе могут выйти на передовые позиции и сыграть ключевую роль в качестве точек роста, толкающих вперед всю экономику. Такой подход основан на известной концепции сравнительных динамических преимуществ.

Для обеспечения эффективности селективного подхода к регулированию промышленного развития нужно использовать широкий арсенал методов научно-технического прогнозирования, чтобы определить точки индустриального роста, наиболее перспективные для завоевания передовых позиций на мировом и внутреннем рынках.

Таким образом, требуется, соединитъ современный инструментарий прогнозирования с широким набором методов выборочного экономического стимулирования наиболее перспективных отраслей. В этом случае можно добиться не только достаточно быстрых сдвигов в структуре народного хозяйства, но и сделать эту структуру оптимальной для целей нашего развития.

Реализация рассмотренных выше шагов в области макроэкономического регулирования станет одним из важных средств обеспечения массовости и непрерывности потока инноваций на всех стадиях инновационного процесса: начиная от получения новых знаний и заканчивая освоением новых продуктов и технологий в производстве и выводом их на внутренний и мировой рынки. Все виды и стадии инновационной активности должны обеспечиваться экономическими преференциями — это один из основных приоритетов новой промышленной политики.

Каковы же пути решения обозначенных проблем (рис. 4):

1. Формируя стратегию новой индустриализации, следует ориентироваться на возрождение в первую очередь сохранившихся заделов высокотехнологичных укладов и на новые передовые технологические тренды (при этом программы комплексного создания новых технологий и принципиально новых изделий нужно осуществлять в ограниченном объеме и только по отдельным приоритетным направлениям).


2. Экономические механизмы реализации проектов должны опираться на рыночные стимулы и активную государственную промышленную политику.


3. В целях организационно-правового обеспечения этой политики необходимо создать институты долгосрочного развития, обеспечивающие снижение административных барьеров в финансово-кредитной, налоговой, таможенной системе и расширение государственной поддержки в сферах защиты интеллектуальной собственности, патентования, сертификации технологических процессов, продукции и т. и.


4. Требуется опережающее воссоздание и развитие системы многоуровневого профессионального образования, интегрированного с производством и отраслевой наукой, ориентированного на нужды высокотехнологичного промышленного производства.


5. Успешная реиндустриализация российской промышленности требует развитой научной базы, которая способствует генерации инноваций и их проникновению в массовое производство. Поэтому необходима поддержка научных разработок, ориентированных на решение конкретных проблем развития российской промышленности.

Среди основных блоков приоритетных практических шагов я бы выделил три:

• эффективное целевое финансирование индустриального развития (дешевый кредит и т. и.);


• проведение политики «индустриального протекционизма» (защита на внешних рынках, налоговая поддержка («каникулы» и т. и.));


• разработка и реализация крупных долгосрочных государственно-частных инновационных проектов развития современных высокотехнологичных индустриальных секторов.

И, наконец, последнее. Локальная задача в рамках реализации стратегии реиндустриализации экономики России — это импортозамещение. Решение этой задачи по своей институциональной сути, целям и в значительной мере механизмам реализации совпадает с более широкой задачей реиндустриализации отечественной экономики в описанном выше смысле. Начав с поэтапного, «послойного», углубляющегося (от простого к сложному) импортозамещения, продолжаемого реструктуризацией экспорта, мы можем развернуть настоящую реиндустриализацию отечественной экономики и на этой базе — модернизацию России.