Новая экономика и экологические приоритеты

Ключевым словом для будущего становится «устойчивость»: устойчивое развитие, устойчивая экономика, устойчивый экономический рост и т.д. Однако в России и мире разные взгляды на этот термин. У нас в стране подавляющее число лиц, принимающих решения, — ученых, политиков — трактуют устойчивость в контексте экономического роста на основе увеличения ВВП. В мире другой взгляд на устойчивое развитие (sustainable development), в чем достаточно легко можно убедиться, проанализировав концептуальные документы ООН, Всемирного банка, ОЭСР, Европейского сообщества, а также программы и стратегии подавляющего большинства развитых стран. Для мирового сообщества устойчивость — гармоничное и сбалансированное развитие экономических, социальных и экологических процессов. Ведь без учета социальных и экологических факторов невозможно добиться устойчивого развития экономики на длительную перспективу.

Тем более не стоит связывать устойчивость с ростом ВВП. Данный индикатор подвергается все большей критике в мире со стороны ученых и политиков, особенно в связи с глобальными кризисными явлениями. Классической работой в этой области стал доклад двух лауреатов Нобелевской премии Дж. Стиглица и А. Сена, а также Дж. Фитусси с анализом новых подходов к измерению экономического развития и социального прогресса [1]. Очевидно, что для устойчивого развития (как для сбалансированной системы социально-эколого-экономических процессов) необходимы новые подходы и новые индикаторы [2].

Особенно опасно ориентироваться на ВВП для стран с большим природным капиталом и социальными проблемами. Из мирового опыта следует, что рост этого показателя может скрывать истощение и деградацию природных ресурсов и обострение социальных проблем (нищеты, безработицы, дифференциации доходов и т.д.). Россия стала классическим примером «ловушки ВВП», когда огромный рост этого показателя в начале века создал иллюзию быстрого и успешного развития. Но рухнувшие нефтяные цены показали очевидную неустойчивость и «тупиковость» сложившейся экспортно-сырьевой модели. Таким образом, можно сделать вывод о набирающих силу «антиустойчивых» тенденциях в развитии России — экономисты часто трактуют устойчивость как неуменьше- ние совокупного капитала общества во времени [3]. В последние десятилетия страна под влиянием деградации человеческого, физического (искусственного), природного и институционального капиталов все дальше уходила с траектории устойчивого развития, несмотря на ряд позитивных тенденций в докризисные годы.

Тем не менее многие чиновники и ученые продолжают связывать выход России из кризиса с ростом ВВП. На основе этого показателя продолжают разрабатываться долгосрочные стратегии и программы развития страны. В связи с этим встает закономерный вопрос: а если цены на нефть вдруг резко вырастут благодаря, например, различным политическим катаклизмам в мире, проблемам в странах — поставщиках нефти? В этом случае российский ВВП вполне может показать положительный рост, рубль укрепится и т.д. Однако может ли данный процесс считаться устойчивым в условиях сохранения экспортно-сырьевой модели экономики? Очевидно, что нет. Конечно, показатель ВВП сейчас и в будущем должен играть важную роль в измерении успешности экономического развития, но при этом необходимо четко осознавать его ограничения и несомненные сложности при измерении устойчивости как многокомпонентного процесса, особенно на длительную перспективу.

В контексте устойчивости в мире наибольшее распространение получили определения экономики, связанные с экологическими приоритетами: «зеленая экономика», «зеленый рост», «низкоуглеродная экономика» (lowcarbon economy) и др. Особенно четко такое видение экономики прослеживается в документах, связанных с будущим, с формированием новых моделей экономики. ООН в экономическое основание своей концепции будущего положила «зеленую экономику» как основу устойчивого развития. Это положение подчеркнуто в заключительном документе Конференции ООН в Рио-де-Жанейро (2012) с красноречивым названием «Будущее, которое мы хотим» («Future we want»). Для «зеленой экономики» в интерпретации структур ООН характерны следующие черты: сохранение природного капитала, рациональное использование природных ресурсов, уменьшение выбросов парниковых газов, охрана экосистемных услуг и биоразнообразия, рост доходов и благосостояния населения и т.д.

ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), объединяющая развитые страны мира, в своих документах широко использует термин «зеленый рост». Этот термин в существенной степени перекликается с «зеленой экономикой» ООН, но при этом он более детально прописывает экономические аспекты «зеленого роста». Последний должен поддерживать экономический рост и развитие, одновременно обеспечивая качество и количество природного капитала, сохраняющего экосистемные услуги, на которых базируется благосостояние. Приоритетным для «зеленого роста» является поддержка инвестиций, конкуренции и инноваций, которые будут способствовать устойчивому росту и давать перспективы новым экономическим возможностям.

Термин «низкоуглеродная экономика» все чаще используется в мире, особенно в контексте борьбы с глобальным изменением климата. В частности, он стал одним из основных на климатической конференции ООН в Париже (2015), используемых для характеристики новой экономики и ее будущих моделей. Для российского контекста он важен четко декларируемыми приоритетами сокращения потребления традиционных углеводородов со стороны основных потребителей энергетических ресурсов страны: стран Европейского сообщества и Китая. Высказывание на Гайдаровском форуме (январь 2016 г.) бывшего министра экономики РФ Г. Грефа о конце эры углеводородов [4] содержит известное преувеличение, однако тенденция к все большему распространению в мире возобновимых источников энергии очевидна, как и четкие приоритеты в экономике и инвестициях на сокращение доли традиционной энергии в энергобалансе в большинстве стран мира. Этот фактор необходимо учитывать в развитии российской экономики на перспективу, в активизации выработки несырьевой модели развития. В частности, в ближайшем будущем очевидно будут экономически и экологически неэффективны новые мегапроекты, связанные с добычей новых энергоресурсов в неосвоенных и труднодоступных зонах вечной мерзлоты, шельфах, территориях без инфраструктуры и т.д.

В России приведенные выше определения новой экономики не получили распространения. Тем не менее осознание необходимости изменения всей парадигмы развития, сбалансированности ее компонентов, выгодности «зеленой экономики» для мира осознается структурами власти. В этом отношении характерно выступление Председателя Правительства РФ Д.А. Медведева на Конференции ООН в Рио-де-Жанейро (2012): «...Нам необходима выработка устойчивых моделей производства и потребления, которые позволят обеспечить стабильный рост экономики и снимать все угрозы — критические угрозы — для экологии. Общество, экономика и природа неразделимы. Именно поэтому нам нужна и новая парадигма развития, которая способна обеспечить благосостояние общества без избыточного давления на природу. Интересы экономики, с одной стороны, и сбережение природы, с другой стороны, должны быть сбалансированы и должны ориентироваться на долгосрочную перспективу. При этом необходим инновационный рост и рост энергоэффективной, так называемой зеленой экономики, который, безусловно, выгоден всем странам» [5].

Несмотря на отсутствие в официальных документах понятия «зеленая экономика», намеченные Россией цели на ближайшие 10-20 лет во многом адекватны целям перехода к «зеленой экономике». Это можно обнаружить в общей политике использования ресурсов и охраны окружающей среды на перспективу, имеющихся правовых и экономических инструментах. Главная задача нашей экономики на современном этапе, отраженная в основных документах развития страны на среднесрочную и долгосрочную перспективу, выступлениях Президента РФ и Председателя Правительства РФ, — уход от сырьевой модели экономики, что становится еще более актуальным в условиях кризиса. Эта задача является приоритетной и для «зеленой экономики». Ее важнейшая цель — повышение энергоэффективности — является приоритетной и для страны. Данная цель присутствует в Энергетической стратегии России до 2030 г., Указе Президента РФ «О повышении энергетической и экологической эффективности»¹ (Указ Президента РФ от 4 июня 2008 г. № 889 «О некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики».). Приоритеты развития для секторов «зеленой экономики» нашли свое отражение в имеющихся долгосрочных программах по отдельным ресурсам до 2020 г.

Цели развития тысячелетия

Формирование концепций устойчивого развития, новых моделей экономики неразрывно связано с разработкой адекватных целей и индикаторов. Этот процесс хорошо прослеживается в деятельности ООН, Всемирного банка, ОЭСР, Европейского сообщества, подавляющего большинства развитых стран в последние 10- 15 лет. Фактически речь идет об измеримости процессов перехода к новым моделям развития, мониторинге продвижения к поставленным целям и задачам, разработке соответствующих количественных индикаторов. В этом отношении самыми известными в мире стали две системы целей, принятые всеми странами в рамках ООН: Цели развития тысячелетия (Millennium Development Goals) (ЦРТ), срок действия которых истек в 2015 г., и Цели устойчивого развития (Sustainable Development Goals) (ЦУР) на 2016-2030 гг.

Построение обеих систем целей базируется на иерархическом структурном подходе «цели — задачи — индикаторы». Каждой цели ставятся в соответствие свои задачи и для них разрабатываются адекватные индикаторы. Так, ЦРТ ООН содержит 8 целей, 18 задач и 48 индикаторов. Получается своеобразная трехуровневая иерархическая структура.

В России ЦРТ были адаптированы на национальном и региональном уровнях в рамках Докладов о человеческом развитии Программы развития ООН в 2005, 2007 и 2010 гг. (табл. 1). Один из авторов статьи был главным редактором докладов [6-8]. В табл. 1 представлены цели и задачи для России в рамках ЦРТ. Было сохранено количество целей (8) и сохранена их идеология с учетом российской специфики и реалий, число задач и индикаторов было увеличено. Существенную трансформацию претерпели индикаторы ООН, они адаптировались с учетом возможностей и ограничений российской статистики.

Оценивая в целом предварительные итоги выполнения Россией ЦРТ, следует отметить большой прогресс в реализации всех целей с 2000 г. Основной вклад в этот прогресс внесло развитие экономики в докризисный период — время роста цен на энергоносители [9,10]. С 2000 г. значительно выросло благосостояние: численность населения с доходами ниже прожиточного минимума сократилась почти в 3 раза; реальные доходы увеличились в 2,7 раза; численность безработных уменьшилась почти в 2 раза. Особенно следует выделить прогресс в состоянии здоровья населения: существенно увеличилась продолжительность жизни и сократилась смертность мужчин и женщин — на 5,6 и 3,6 лет соответственно; почти в 2 раза удалось уменьшить детскую смертность; материнская смертность снизилась в 3,5 раза; существенно сократились заболеваемость и смертность от туберкулеза. Улучшению здоровья способствовало и повышение удельного веса жилищного фонда, оборудованного водопроводом, в городе и на селе. Среди структурнотехнологических экономических результатов, важных для перехода к «зеленой экономике», можно отметить значительное повышение энергоэффективности.

Среди важных проблем, которые не удалось решить, следует отметить нарастание эпидемии ВИЧ/СПИДа. К сожалению, в ближайшее время страна в результате кризиса может столкнуться с ухудшением результатов в рамках цели 1, увеличением масштабов бедности.

Новые цели устойчивого развития

Цели устойчивого развития (ЦУР), принятые мировым сообществом в качестве целей для человечества и всех стран на 2016-2030 гг., стали своеобразным преемником ЦРТ, расширяя и углубляя их (табл. 2). ЦРТ продемонстрировали, что международные цели, задачи и индикаторы могут стимулировать действия для достижения приоритетов развития, в частности борьбы с нищетой. ЦРТ не содержали конкретных рекомендаций, концентрируясь на конечном результате, что дает странам свободу действий и возможность учитывать национальные особенности. Мировым сообществом признана полезной высокая степень агрегирования ЦРТ, они способствовали сбору данных, развитию статистической базы. Простота и понятность ЦРТ также способствовали успеху. В документах ООН подчеркивается, что ЦРТ и ЦУР не являются конкурирующими концепциями, а, напротив, продолжают и усиливают работу, интегрируют экономические, социальные, экологические аспекты на период после 2015 г.

Для построения системы ЦУР сохранен иерархический структурный подход «цели — задачи — индикаторы», использованный в ЦРТ. ЦУР реализуют принципы устойчивости, заложенные Конференцией ООН в Рио-де-Жанейро (2012), соответствуют международному праву, учитывают национальные особенности, возможности и приоритеты, включают приоритеты и цели, которые мировое сообщество выработало, в частности ЦРТ. Цели устойчивости должны также способствовать переходу к «зеленой экономике».

Всего предложено 17 целей ЦУР ООН (см. табл. 2), для их реализации разработано 169 задач. По сравнению с целями задачи должны быть более конкретными и функциональными. Предложены следующие принципы определения задач [11]:

•  применимы ко всем соответствующим заинтересованным сторонам;


• согласованы с существующими международными целями;


• универсальны, но адаптируемы к конкретным условиям;


• ориентированы на действия;


• понятны в определении нулевого уровня.

Система ЦУР достаточно сбалансирована и в ней достигнут определенный баланс между экономическими, социальными и экологическими целями. Многие цели сочетают по несколько компонентов устойчивости. Авторы предлагают свою дифференциацию и связь отдельных целей с решением экономических, социальных и экологических проблем (см. табл. 2). Это только предварительный анализ, и он проведен с позиций российских целей в области устойчивого развития. Каждая страна будет иметь свою комбинацию факторов устойчивости в рамках ЦУР. Как видно из табл. 2, с экономическими факторами связана реализация 14 целей, с социальными — 15, с экологическими — 9.

Выводы

Для выхода из кризиса и реализации долгосрочных задач социально-экономического развития для России приоритетными целями должны быть:

• переход к устойчивому развитию, сбалансированно сочетающему экономические, социальные и экологические факторы;


• смена экспортно-сырьевой модели на модель с четко обозначенными экологическими приоритетами, в частности предусматривающей радикальное улучшение использования и охрану природного капитала;


• развитие человеческого капитала  

Стране нужно не «больше нефти, газа, металлов, леса» и пр., а рост благосостояния населения с учетом экономических, социальных и экологических компонентов качества жизни. Это означает изменение логики развития и измерения социально-экономического прогресса. Не надо стремиться максимизировать традиционные количественные показатели, будь то стоимостные индикаторы (ВВП и пр.) или физические объемы производства (энергоресурсы и т.д.). Новая экономика должна делать акцент на качественном, а не количественном развитии. В связи с этим стране необходимо принять собственную Стратегию устойчивого развития, в которой важное место должна занять новая модель экономики, и разработать систему целей устойчивого развития с соответствующими индикаторами на длительную перспективу, учитывая международный опыт и соглашения, в которых участвует Россия.

Литература

1. Stiglitz /., Sen A., Fitoussi J.-P. The Measurement of Economic Performance and Social Progress — Reflections and Overview/ Commission on the Measurement of Economic Performance and Social Progress. Paris. 2009. URL: stiglitz-sen-fitoussi.fr/documents/rapport_anglais.pdf (accessed: 20.01.2016).


2. Бобылев C.H., Зубаревич H.B., Соловьева C.B. Вызовы кризиса: как измерять устойчивость развития?// Вопросы экономики. 2015. № 1. С. 147-160.


3. Hamilton, Kirk; Ruta, Giovanni; Bolt, Katharine; Markandya, Anil; Pedroso-Galinato, Suzette; Silva, Patricia; Ordoubadi, M. Saeed; Lange, Glenn-Marie; Tajibaeva, Liaila. Where is the Wealth of Nations?: Measuring Capital for the 21st Century. Washington DC; World Bank. 2005. URL: http://documents.worldbank.org/curated/en/2005/12/6623427/wealth-nations-measuring-capital-21st- century (accessed: 20.01.2016).


4. Гайдаровский форум — 2016: выступление Германа Грефа. Пресс-релизы Банка. URL: https://sberbank.ru/ru/press_center/all/article?newsID=fce532cb-2b65-488f-9a20-d9a3cb65falc&blockI D=1303&regionID=77&lang=ru (дата обращения: 20.01.2016).


5. Выступление Председателя Правительства Российской Федерации Д.А. Медведева на Конференции ООН по устойчивому развитию Рио-де-Жанейро, 21 июня 2012 г. URL: http://www.unepcom.ru/ development/susdev-news/401-120621rio-medvedev.html (дата обращения: 11.10.2015).


6. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2010 / под ред. С.Н. Бобылева. М.: ПРООН, 2010.


7. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2006/2007 / под ред. С.Н. Бобылева. М.: ПРООН, 2007.


8. Бобылев С.Н. Доклад о развитии человеческого потенциала в Российской Федерации 2005 / под ред. С.Н. Бобылева. М.: ПРООН, 2005.


9. Россия в цифрах 2015: краткий статистический сборник. М.: Росстат, 2015.


10. Российский статистический ежегодник 2014. М.: Росстат, 2014.


11. Framing Sustainable Development Goals, Targets, and Indicators. Sustainable Development Solutions Network. 2014. 9 p. URL: http://unsdsn.org/resources/publications/principles-for-framing-sustainable- development-goals-targets-and-indicators (accessed: 12.11.2014).


12. Преобразование нашего мира: Повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. ООН, 2015.