Рецензия на монографию: Barber N. The Constitutional State. Oxford, 2010.

«Конституционализм», «конституционное государство» — эти понятия закономерно продолжают оставаться в центре внимания многих исследователей разных стран. Оценка происходящих изменений находит отражение в конституционноправовой доктрине. Работа преподавателя факультета права Тринити-колледжа Оксфордского университета Николаса Барбера, опубликованная недавно в серии «Оксфордская конституционная теория»¹Для российского читателя напомним, что в юридической науке и учебном процессе стран«общего права» отсутствует теория права и государства. Вместо нее изучается более узкий предмет — теория конституции (конституционная теория)., пополняет обширную библиографию по современному конституционализму. Состоящая из десяти разделов работа построена по проблемному принципу. В хронологическом плане работа охватывает главным образом период с середины ХХ в. до нашего времени.

Отрадно, что автор книги является убежденным сторонником системнокомплексного подхода к действительности, о котором так много сказано и написано и который пока далеко не всюду стал преобладающим методом познания все более противоречивой действительности. «Конституционную теорию я рассматриваю в качестве такой дисциплины, которая объединяет все общественные науки», — пишет он. И далее следует аргументация: «Должное понимание таких социальных институтов, как право, государство, гражданство, невозможно с узкой легитимистской точки зрения, которая зачастую уже не столько просветляет, сколько уводит нас в сторону… Если моя книга может быть интеллектуальным манифестом, то вкратце его следует читать так: “Необходимость и ценность междисциплинарного подхода”. И хотя данный подход является бесспорно рискованным, без него нет дальнейшего развития конституционализма, как и правовой теории в целом» (с. XI–XII). 

Соответственно научные авторитеты, от наследия которых отталкивается автор рецензируемой работы, принадлежат к различным отраслям общественной мысли. Это и ученые-правоведы, не без основания считающиеся столпами конституционного права англоязычных стран (У. Беджгот, У. Блэкстон, А. Дайси, А. Дженнингс, Дж. Маршалл, Т. Маршалл, Дж. Раулс, О.Х. Филлипс), и видные философы, социологи и политологи различных стран Запада. Среди последних мы находим немецких ученых — М. Вебера, Э. Дюркгейма и К. Шмитта, англоязычных исследователей — К. Поппера, Х. Харта, Э. Хобсбаума²Обращает на себя внимание прискорбный факт отсутствия в книге упоминаний о трудах юристов, философов, политологов и других ученых России/СССР. Единственное исключение составляет упомянутая один раз работа В.И. Ленина 1917 г. «Государство и революция» (с. 7). Это обстоятельство заставляет лишний раз с тревогой задуматься над состоянием отечественной науки конституционного права и других общественно-гуманитарных дисциплин, над местом, занимаемым ими в современной мировой науке.. Конституционное право, которое вплоть до конца XVIII столетия не выделялось из философской науки, на наших глазах переживает знаменательный процесс — оно снова все более переплетается с другими науками — философией, политологией. Нужно полагать, вероятно, что данный процесс является одним из последствий как неуклонного усложнения задач, стоящих перед институтами публичного права во всем мире, так и эволюции самих этих институтов в ряде государств.

Методологическое новаторство одного из представителей британской академической науки не вызывает сомнений. Против такой позиции автора трудно возражать, особенно если сам тяготеешь к ней.

К сильным сторонам рассматриваемой работы относится ее проблемный подход. Книга оксфордского исследователя менее всего напоминает бесчисленные академические учебники и пособия с их бесстрастно-отстраненным повествованием «обо всем» и с размытой позицией авторов, которых так и хочется назвать редакторами-составителями. Н. Барбер умело вычленяет и осмысливает материалы, позволяющие сжато, но вместе с тем глубоко раскрыть несколько узловых проблем. К таковым он относит природу государства, преемственность развития, институт гражданства, институты Европейского союза, роль правового обычая, судебной власти и судебного прецедента³От таких вопросов, как способы принятия и обновления конституций, формы государства, избирательный процесс, институты непосредственной демократии, политические партии, законодательная и исполнительная власть, автор по сути дела абстрагируется, что не может не ограничивать поля его анализа конституционного государства. Вероятно, Н. Барбер исходит из того, что данная проблематика с должной полнотой раскрыта в стандартных, выдержавших ряд изданий учебных курсах англоязычных авторов. Такой подход можно признать обоснованным..

Мое внимание привлекла, в частности, одна из приводимых автором проблем, с которой сталкиваются законодательная и судебная ветви власти в конституционном государстве. В разделе «Законы и обычаи» книги речь идет о внедрении режима двуязычия в одном из субъектов канадской федерации — провинции Манитобе. При решении дела «Языковые права в Манитобе» Верховный суд Канады был вынужден проанализировать законодательство данной провинции на предмет его совместимости с Конституцией. Федеральный Манитобский акт 1870 г., имеющий силу дополнения к Конституции Канады, требует, чтобы законодательство данной провинции было доступно на двух языках — английском и французском. Однако с 1890 г. в Манитобе действовал провинциальный статут, гласивший, что для принятия законопроектов достаточно вносить в провинциальную ассамблею их англоязычный текст, что и происходило на практике на протяжении почти ста лет, пока не было оспорено франкоязычными жителями провинции в судебном порядке. Статут субъекта федерации противоречил федеральной конституции. Верховный суд Канады, являющийся органом конституционного контроля, в конце концов (1983 г.) вынес решение о лишении силы всех одноязычных статутов, когда-либо принятых в Манитобе, сделав, однако, оговорку о «временном сохранении ими силы» вплоть до перевода текстов провинциальных статутов на французский язык. В результате законодательной ассамблее провинции пришлось заново обсуждать и принимать обширный массив законодательства, ставшего по решению судебной власти двуязычным. «Судьи вынуждены идти против закона, если, по их мнению, продолжение его действия сулит бедственные последствия», — резюмирует автор (с. 93–94).

Несомненно, интересны и более чем актуальны размышления Н. Барбера о преемственности в государственном развитии и о мере ответственности государств, «радикально изменивших институты власти», другими словами, совершивших в недавнем прошлом переход от тоталитарного правления к конституционному демократическому государству. Среди этих государств — многие страны таких регионов, как Восточная и Южная Европа, Азия, Африка, Латинская Америка. Эта юридически сложная, недостаточно разработанная юристами тематика может и должна, таким образом, рассматриваться уже в глобальном, сравнительном измерении. Данной тематики автор касается в двух разделах рецензируемой книги — «Ответственность государства» и «Преемственность государства».

«Современная Южно-Африканская Республика, — подчеркивает он, — не несет непосредственной ответственности за существовавший в стране ранее режим апартхейда⁴В Южно-Африканской Республике уже почти два десятилетия действует демократическая Конституция 1994 г., исходящая из равенства всех перед законом и запрещающая дискриминацию по расовому принципу. Однако Республика впрямую ответственна за исправление зол, связанных с ним. Она несет ответственность за расследование действий прежнего режима, за устранение выгод и предпочтений, которыми некоторая часть населения аморально (пусть и легально) обладала ранее, а также за компенсации жертвам прежнего режима» (с. 127, 143). Тут автором верно расставлены акценты. Однако остается сожалеть о краткости рассмотрения Н. Барбером назревшей проблемы. Кроме того, автор почти не касается данной тематики на примерах становления и развития конституционного демократического государства в таких странах, как Германия, Италия и Япония. Между тем эти примеры в высшей степени поучительны и представляют собой благодатнейшее поле для проведения сравнительного юридического и историко-политического анализа.

Мы уверены, что читатель книги отчетливо ощутит стремление и умение автора последовательно рассматривать спорный вопрос с позиций нескольких отраслей юридической науки — конституционного права и международного публичного права, конституционного и административного права

Некоторые приводимые Н. Барбером факты показательны без всяких авторских комментариев. Например, в книге сообщается, что действующий в Великобритании Кодекс министерского поведения 1992 г. во многом восходит к подзаконному нормативному акту — правилам, изданным лейбористским Кабинетом еще в 1945 г. под прозаическим названием «Процедурные вопросы деятельности министров» (с. 99)⁵Суть документа сводится к значительному усилению контроля над почти всеми действиями членов правительства, в том числе не только со стороны вышестоящего лица — премьер-министра, но и постоянных секретарей министерств, юридически являющихся лицами, подчиненными министрам. Такая система «двойного контроля» способствовала упрочению не только административного, но фактически еще и общественного контроля над поведением членов правительства. Злоупотребления министров не искоренены полностью (вряд ли это осуществимо в большинстве стран), но встречаются они в Соединенном Королевстве на порядок реже, чем, например, в целом ряде стран — членов Европейского союза. За 60 с лишним лет действия данного акта сменилось свыше десятка кабинетов и было выявлено не более шести нарушений членами правительства Великобритании закона и процедурных правил. Самыми известными стали скандалы в связи с аморальными действиями министра обороны Дж. Профьюмо в 1963 г. (немедленно ушел в отставку и в дальнейшем не выставлял своей кандидатуры на выборах) и премьер-министра Т. Блейра в 2008 г. «Дело Блейра» вскрылось уже после отставки последнего с поста главы правительства.. Казалось бы, послевоенная обстановка требовала сосредоточить все внимание правительства, парламента и общественных кругов исключительно на «восстановлении разрушенного войной народного хозяйства». Потери Британии от воздушных налетов и морской блокады были серьезными. Однако британское конституционное государство нашло целесообразным одновременно совершенствовать то, что мы именуем «отбором и расстановкой кадров» и «учетом и контролем», что, добавим мы, пошло на пользу и верховенству права, и политической демократии, и восстановлению экономики.

Заслуживает одобрения творческий подход автора. У него не на все вопросы есть готовые ответы. Он не изрекает истин, а обсуждает спорные темы. Отрадно, что он дает множество ссылок на мнения других лиц, включая тех, с которыми не согласен. В целом ряде мест книги Н. Барбер сводит воедино не совпадающие друг с другом мнения и выводы нескольких видных ученых, сопоставляет их и затем солидаризируется с наиболее оптимальными оценками (с. 75–78, 148–156 и др.). В качестве примеров автор часто избирает наиболее дискуссионные вопросы. Подобные непредвзятые способы обработки правового и политико-философского материала и донесения результатов научного анализа до третьих лиц свойственны общественной мысли правовых демократических государств.

Такие методологические посылки приучают читателей рассуждать и подкреплять свои умозаключения системой аргументов. Убежден, что тут у Н. Барбера есть чему поучиться многим нашим авторам. 

Вполне справедливо Н. Барбер указывает на сохраняющиеся неясности в предмете конституционной теории и в задачах этой дисциплины, на усугубляющуюся разноголосицу в основополагающей терминологии⁶По его подсчетам, в современных общественно-гуманитарных дисциплинах одних только определений государства насчитывается около 150..

Можно высказать некоторые пожелания автору. Н. Барбер отчетливо видит (и показывает нам) эволюцию конституционализма как составной части современной цивилизации. Анализ успехов и трудностей в становлении конституционного государства в России на рубеже минувшего и нынешнего веков обогатил бы работу как фактологически, так и аналитически.

В книге практически не проанализированы⁷За исключением нескольких строк на с. 119. «срывы» в построении конституционного демократического государства, имевшие место в прошлом столетии, в частности, в Германии и Испании, Италии и Чили, Китае и Японии. Тем самым создается впечатление, что автором в большой степени недооцениваются трудности на пути движения социума к полноценному конституционализму, опасности движения к конституционализму номинальному.  

Следует отметить легкий, непринужденный стиль Н. Барбера⁸При рассмотрении правовых коллизий автор нередко приводит полушутливые примеры из сюжетов современных юмористических телепередач. Так, в разделе «Ответственность» Н. Барбер рассматривает вопрос об ответственности центрального персонажа известного голливудского телесериала «Альф» за материальный ущерб, причиненный его неожиданным прибытием из космоса имуществу частных лиц (с. 125)..

Компактная, но содержательная в целом книга оксфордского исследователя является заметным вкладом в разработку многоплановых проблем, стоявших и стоящих перед современным конституционным демократическим государством. Остается пожелать успехов автору в продолжении работы в этом направлении.